Шенапати - стр. 12
— Можешь называть меня госпожа или госпожа Дашан, — уточнила она. — И надеюсь, тебе хватит ума лишний раз не доказывать мне, что ты не раб. Пока ты связан и в моём доме — твой статус именно таков.
На сей раз Санджив кивнул, признавая её правоту. Он не видел смысла злить спасительницу лишний раз.
— Почему ты не взяла меня силой… госпожа?.. — спросил он.
Взгляд Дашан инстинктивно скользнул вниз, на затвердевшую плоть, и кровь прилила к щекам Санджива.
— Во-первых, я слишком устала, — призналась она. — А во-вторых, ты всё равно попросишь меня сам.
Она вышла, окончательно оставив Санджива одного.
В ту ночь Дашан снились алые букеты ссадин, рассыпавшихся под её плетью на смуглой спине. Все чувства необычайно обострились, и Дашан упивалась этим внезапным увлечением, затмившим в её памяти звон оружия и крики умирающих.
Сандживу спалось плохо. Ему мешали верёвки и боль в спине. Хотя масло заметно смягчило её, неловкие движения всё равно приносили дискомфорт.
Он думал о том, как вернётся к господину с неудачей — и о том, как вообще сможет выбраться из дворца. И ещё о том, не будет ли подлостью поступить ровно так, как ожидает от него Дашан. Сбежать, едва представится возможность.
Верёвки он на пробу всё же попробовал растянуть. Однако слуги второго раджи знали своё дело хорошо — локти не удалось развести и на миллиметр.
Вспышкой стыда отозвалось в сознании воспоминание о том, как молодая госпожа подошла к нему со спины. Беспомощному и раскрытому для неё.
Санджив скрипнул зубами, чувствуя, как снова напрягается плоть.
Никто и никогда не входил в него там — ни плотью, ни руками. Так же как сам он не брал никогда и никого.
Сандживу прошлой весной исполнился двадцать один год. На счету его было два десятка успешно выполненных заданий. Но эту часть жизнь не поощряли в монастыре, где он рос.
Санджив обходился медитациями и ментальными практиками, как завещали учителя. Однако и сам он всё чаще и острее ощущал, что не может погрузиться в единение с миром до конца. Всё чаще задавался вопросом: почему нельзя?
«И ты нашёл лучшее время и место, чтобы нарушить третий запрет!» — подумал он со злостью на себя самого.
Именно за этими мыслями застал его рассвет, а стоило лучам солнца заглянуть в огромное окно купальни, как, потягиваясь, в комнату вошла молодая раджа — такая же обнажённая, как и вчера.
— Я приказала принести еды, — поделилась она. Подошла к Сандживу и присела возле него. — Повернись.
Санджив послушно выполнил приказ. Он не поверил своему счастью, когда руки Дашан принялись распутывать верёвки на его запястьях — и тут же застонал в разочаровании, когда затёкшие конечности плетьми опали вниз.
Запястья даже не сразу почувствовали мягкие, но настойчивые прикосновения пальцев Дашан. Санджив обернулся и с любопытством посмотрел на неё. «Не боишься, что сбегу?» — читалось в глазах пленника.
Дашан звонко рассмеялась. Явно имела своё мнение на сей счёт — но озвучивать его не стала.
Она вовсю наслаждалась своим приобретением, исследуя каждый шрам на его теле и по этим шрамам читая историю Санджива лучше, чем если бы тот рассказал её сам.
На запястьях рядом со свежими царапинами имелись застарелые следы кандалов — значит, в плену Санджив оказался не в первый раз. Значит, уже бежал. Хотела бы Дашан знать — от кого. И вертикальные чёрточки хвангурских замков давали некоторый намёк. Другие шрамы украшали спину и тоже выглядели старыми, почти затянувшимися. Но было их так много, что Дашан подумала: если бы все удары наносились в полную силу, Санджив был бы уже мёртв. Значит, пороли его много, но не собирались убивать. Он не был палачу врагом. Не палачу — а скорее учителям. Потому что эти шрамы должны были чему-то научить.