Шелковый путь. Дорога тканей, рабов, идей и религий - стр. 32
Знаменитые преобразования Константина положили начало новой главе в истории Римской империи. Хотя христианство и не стало государственной религией, послабления ограничений и наказаний открыли новые возможности для новой веры. Это были отличные новости для христиан на Западе, но привело к катастрофе для христианства на Востоке. Хотя Константин начал с постепенного обращения, при этом он использовал монеты с языческими изображениями и возвел в новом городе статую, изображающую его как Гелиоса-Аполлона, очень скоро он стал жестче[198]. Вскоре он стал представлять себя как защитника христианства повсюду, за пределами Римской империи в том числе.
В 330-х годах стали распространяться слухи о том, что Константин собирается напасть на Персию, пользуясь тем, что при римском дворе просил политического убежища недовольный шахом его брат. Должно быть, персы сильно перенервничали, когда получили письмо от Константина, в котором говорилось, что он был очень рад узнать, что в «самых прекрасных провинциях Персии живет огромное количество людей, от имени которых я говорю; я имею в виду христиан». Правителю Персии Шапуру II он послал отдельное послание: «Я вверяю этих людей вам и вашей защите… относитесь к ним с добротой, и вы поймете, что их непоколебимая вера принесет пользу как вам, так и нам»[199]. Это должно было стать добрым советом, но прозвучало как угроза.
Незадолго до этого Рим раздвинул свои границы далеко в глубь персидской территории, и чтобы защитить новые приобретения, там были построены фортификационные сооружения и дороги[200].
Когда царь Грузии, еще одного кавказского государства, имеющего коммерческую и стратегическую ценность, решился на крещение, которое, конечно же, было гораздо менее красочным, чем крещение Константина (царь просто узрел свет после того, как тьма поглотила его на охоте), беспокойство превратилось в панику[201]. Воспользовавшись отсутствием Константина на Дунае, Шапур II предпринял внезапную атаку на Кавказе, сместив местного правителя и посадив на его место своего человека. Константин ответил незамедлительно и жестоко. Он собрал огромную армию и велел епископам сопровождать его. Была изготовлена точная копия Скинии, которая использовалась для размещения Ковчега Завета. Затем он объявил, что хочет провести карательную операцию в Персии и креститься в реке Иордан[202].
Амбиции Константина не имели пределов. Он заранее отчеканил новые монеты, давая своему племяннику новый королевский титул – правитель Персии[203]. После того как было перехвачено письмо Афрата, главы одного из крупных храмов возле Мосула, христианский мир всколыхнулся: «Благодать снизошла на людей божьих». Именно этого он ждал. Похоже, на Востоке могло появиться христианское царство. «Будьте уверены, – писал он в заключении, – чудовище будет убито в предназначенный час»[204].
Персы готовились к яростному сопротивлению, и удача повернулась к ним лицом. Еще до начала похода Константин заболел и умер. Шапур II в отместку за агрессию Константина поспешил низвергнуть христианское население Персии в пучину ада. Подстрекаемый верхушкой зороастрийского культа, шах «жаждал крови святых»[205]. Очень многие стали мучениками, в одном из манускриптов из Эдессы упоминается о казни не меньше, чем шестнадцати епископов и пятидесяти священников только в начале V века