Шелковое сари - стр. 7
Они оба рассмеялись.
Марина подумала о том, что ей бы тоже хотелось, чтобы кто-нибудь сравнил ее с цветком.
Довольно унылое платье, бывшее на ней сейчас, совсем не красило девушку.
– Когда приеду в Индию, стану носить мамины платья, – сказала она себе. – Но на пароходе мои старые школьные платья будут выглядеть более уместно.
Пароход отплывал ближе к вечеру. Однако Марине казалось, что нет смысла задерживаться дома под неодобрительными взглядами тетки, повторявшей снова и снова, что она неминуемо раскается в своем поступке.
– Если и раскаюсь, – сказала Марина, – я всегда смогу вернуться в Англию.
– Если не потратишь к тому времени все деньги, – язвительно возразила тетка. – Когда тебе придется платить за все самой, чего ты никогда не делала раньше, увидишь, как дорога жизнь.
– Это правда, – согласилась Марина. – Но я буду очень бережлива.
Накануне она побывала в банке и сняла со своего счета сумму, которой, по ее мнению, должно было хватить на дорогу до Калькутты. Остальные она просила перевести в банк Калькутты.
Марине дали документы, удостоверяющие ее личность, для предъявления в банк по приезде. Она чувствовала, что должна вести себя по-деловому, как этого ожидал бы от нее отец.
Когда ее багаж уложили в экипаж, который должен был доставить девушку в порт, она ужаснулась при мысли, сколько это будет стоить.
Тетка была так зла, что не сделала и попытки ее проводить.
– Я послала бы с тобой горничную, – сказала она. – Но ведь ей придется возвращаться, а я не думаю, что ты захочешь оплатить ей дорогу.
– Со мной все будет в порядке, – сказала Марина. – Благодарю вас, тетя Люси, за то, что позволили мне пробыть у вас так долго.
– Я уже тебе говорила, ты делаешь большую ошибку, – сказала миссис Лонсдейл. – Когда вернешься без пенса в кармане, придется признать, что я была права.
Марина ничего на это не ответила, не видя в этом смысла. Она только помахала тете из кеба, уезжая из дома, где ее когда-то приютили.
«Ну вот теперь я действительно одна», – подумала она.
Когда она приехала на пристань, ее багаж отнесли на борт, а ей показали каюту, в которой предстояло путешествовать. Каюта была очень маленькая и темная, без иллюминатора.
На пароход поднимались пассажиры, и стюардессы были слишком заняты, чтобы обращать внимание на ее незначительную особу.
Марина присела на койку. Но потом подумала, что было бы глупо пропустить волнующий момент отплытия, и вышла на палубу.
Еще продолжалась погрузка, и на борт поднимали большие ящики. На пристани стояло много народа, явно зрителей, с любопытством наблюдавших за происходившим.
На палубе толпилось множество друзей уже поднявшихся на борт пассажиров. Все они оживленно разговаривали, обнимали и целовали путешественников, желая им счастливого пути.
Марина не могла не чувствовать одиночества.
Вскоре зазвонил колокол, предупреждавший провожающих, что им пора уходить. Члены экипажа сновали среди толпы на палубе.
– Сойдите на берег, мадам, сойдите на берег, сэр, – повторяли они. – Через несколько минут уберут трап.
Наконец им удалось избавиться от провожающих, которые спустились на пристань.
Пароход медленно отплывал, все махали шляпами и носовыми платками. Лица некоторых женщин блестели от слез.
«По крайней мере, по мне никто не заплачет», – подумала она, собираясь вернуться в свою каюту.