Шели. Слезы из пепла - стр. 33
Проклятый Эльф открыт с ним и не скрывает своих планов на Аша. Враги иногда намного честнее друзей, потому что ненависть откровеннее всех эмоций вместе взятых.
Враг причинит тебе боль правдой, но от нее не останутся шрамы, как от лживой преданности друзей. Враг бьет в лицо, а близкие – в спину, потому что к врагам спиной не поворачиваются. Только даже Балмест не знает, какой именно план Аш вынашивал годами нахождения в плену у эльфов, и чего ему стоило завоевать доверие короля и усыпить бдительность одного из самых хитрых правителей.
Иногда стоит пожертвовать десятком ради того, чтобы спасти тысячи, и Аш жертвовал без сожаления. У него нет времени на слабость, эта роскошь непозволительна для демона, который затеял двойную игру. Игру, которую продумал до мельчайших деталей, когда вернулся к Балместу сам, добровольно и принял его предложение. Стратегия всегда была его коньком, и, как говорил отец, численность войска не всегда гарантирует победу, сотни мечей в руках идиотов бесполезны, когда на поле боя противник, у которого, помимо оружия, имеются мозги в голове. Потому что голова управляет руками, а не наоборот.
Но иногда жажда мести затмевала разум. Особенно, если он приближался к Шели слишком близко. Аш бы выкрал ее прямо сейчас, когда она вышла с небольшим отрядом иофамонцев из тоннеля, но не мог. У него были другие планы. И жажда мести не должна затмить его цели.
Аш убедился в том, что Тиберий вернулся с отрядом и сам скрылся в лесу, зная точно, какой дорогой они пойдут. Отпустив коня, крался следом черной тенью по веткам деревьев, по кустарникам и зарослям, не сводя с нее горящих ненавистью глаз. Не мог отказать себе в мазохистском удовольствии наблюдать за ней.
И им снова овладел соблазн послать все к дьяволу, поквитаться с ней сейчас. Даже разум помутился от этого бешеного желания разодрать ее на части немедленно. Зверь внутри разорвал все цепи и жаждал нажраться ее крови.
Жаждал в эту минуту даже больше, чем вернуть себе все то, что потерял.
Он устранил двух иофамонцев и постепенно подкрадывался к месту привала, где оставались только Веда и Шели. Но едва завидел ее вблизи – замер, и не мог сдвинуться с места, потому что она нанесла ему еще один удар под дых, выбила его из равновесия и заставила скорчиться от боли, согнуться пополам и сжимать челюсти до крошева, скрипеть зубами. У нее на руках был ребенок. Двое детей. То, как она нежно прижимала к себе мальчика и ворковала с ним, не оставляло сомнений – это ее сын. ОТ НЕГО! Мать ее! От него! Она бросила детей Аша, а ребенка проклятого инкуба любила. И девчонка. Огненно-рыжая. Она льнула к Шели, обвивая ее шею руками. Значит, двое детей Аша мертвы, а дети инкуба живы.
Свидетельство ее измены, свидетельство ее любви к другому. Живое и говорящее доказательство предательства. Смотрел и чувствовал, как внутри даже каменный цветок крошиться на осколки.
Ненависть лишала рассудка, перед глазами шли огненные круги, его ломало и рвало на части. В это момент Аш впервые пожалел, что не сдох там, в замке Балместа. Нет ничего страшнее этой бесконечной серной кислоты, бегущей по венам, пенящейся и бурлящей, которая разъедает до костей его плоть, превращая в обезумевшую тварь, готовую к кровавому пиршеству.
Только ее боль утолит зверя, только ее слезы и крики. Возникло желание убить их всех прямо там. Прикончить и избавиться от боли….Но он понимал, что после её смерти будет еще больнее, после ее смерти он сгниет окончательно. Ненависть держит на плаву, над болотом и окончательной деградацией. Вначале нужно вернуть себе все то, что принадлежит ему по праву. Хладнокровно и расчетливо, именно с ее помощью, использовать суку так, как она использовала его. А потом поквитаться. У него будет время, чертовая туча времени после того, как вернет себе Огнемай и свою армию.