Шелест. Том 2 - стр. 110
– Вам, леди, непременно нужно идти в медицину. У вас природный талант – вы чувствуете пациента…
– Не пациента, – перебивала Вайлет. – Луиса, я чувствую Луиса.
Пока она старательно расчесывала спутанные черные космы паренька, док озадаченно наблюдал за ними, то и дело заглядывая в синюю тетрадку, в которую с педантичностью, свойственную докторам, записывал строгие указания по поводу ухода и лечения. Когда ежедневные визиты стали необязательны он созванивался с ней, с дотошностью выспрашивая, что сегодня ел Луис, был ли кашель и температура.
– Вот видишь, сначала ты спасал меня, теперь пришла моя очередь отблагодарить, – сказала Вайлет, поднеся к его рту ложку с овсяной кашей. Луис скривился, заглядывая в тарелку, и с жалостью посмотрел на нее.
– Я больше не могу это есть, – застонал он. – Что угодно: сырых червей, замороженных улиток или недельной давности пирог, что угодно, но только не это!
– Нет, нет и еще раз нет, – нахмурилась Вайлет, с силой запихивая ложку.
– Я не люблю каши. Я с детства их ненавижу! Господи, помилуй Фея… – воскликнул он, тут же прикусив язык.
Ложка в ее руках дрогнула, лицо побледнело.
– Я просто хотел сказать, что не люблю каши, – добавил Луис шепотом, виновато поглядывая на нее исподлобья. – Прости… – еще тише добавил он, сжав ее дрожащую руку.
Вайлет отложила тарелку и уставилась в окно.
– Ты уверен, что ничего не хочешь рассказать?
– Я… уже сказал все, – заикаясь, проблеял он. – Господи, Ви, не говори таким тоном, ты превращаешь меня в амебу.
Она вздохнула и сжала руки в кулаки, пытаясь унять дрожь.
– Когда ты был без сознания, все время звал… ты говорил с Джеком, как будто он был рядом с тобой, ты говорил со своей матерью, Майки, Дэном. Ты рассказывал, что Дэнни живет на Аляске.
– В… все в… верно.
– Ты помнишь что-нибудь? – Она, наконец, повернулась в его сторону и взяла за руку. Жар маленьких ладошек обжигал. На его глазах заблестели слезы.
– Я помню… помню Джека, он вывел меня из лабиринта, показал дорогу назад.
– Что он сказал? Он ведь сказал, верно?
– Ничего, – соврал он, отворачиваясь, чтобы скрыть, готовые сорваться с глаз, слезы. Вайлет терпеливо ждала, когда он сможет справиться с эмоциями. Луис хотел рассказать о том, что говорил Джек, о том, что он всегда будет помнить голубую лагуну и оленей, пришедших на водопой. Он хотел передать слова, в которых друг просит, чтобы она отпустила его, продолжала жить. Хотел, но не мог.
Вайлет поняла все без слов. Вскрикнув, она прижалась к нему, сотрясаясь в рыданьях. Он осторожно гладил ее по голове, не желая больше скрывать и своих слез. Боль объединила, сделала их одним целым, сделала намного сильнее.
– Мы справимся, вместе справимся, – шептал он, целуя шелковые волосы. – Мы сможем. Мы выкрутимся.
– Я не допущу, чтобы они забрали и тебя тоже, – всхлипывала Вайлет. – Не допущу, чтобы такое повторилось вновь. Ты не должен, не должен страдать из-за меня. Не должен!
– Еще как должен, – шептал он. – Я люблю тебя, слышишь, люблю и мне совершенно наплевать, что будет со мной. Мне наплевать на весь чертов мир, пусть он летит хоть в тартарары. Мне наплевать на орден, но я не позволю причинить тебе боль. Им придется сильно постараться, чтобы остановить меня. И даже если у них это получиться, я приду с того света, чтобы наказать виновных, слышишь, потому что… никого и никогда я не любил так, как тебя.