Шеф-повар Александр Красовский 3 - стр. 21

После того, как я написал свою автобиографию, уместившуюся на половинке тетрадного листа, и записал адрес и номер домашнего телефона, меня отпустили, сказав, что о решении руководства я буду извещен в ближайшее время.

Домой я шел в некотором раздрае. С одной стороны пробы я прошел, с другой стороны ничего еще не ясно, примут меня на работу, или нет. Так, что надо думать, о запасном варианте.

Кроме того, мне в конце сентября нужно будет лечь еще на одну операцию. Она, конечно, не будет такой сложной, как на носу, но повозиться со шрамом придется.

Как-то все неудачно складывается моя судьба в этой жизни. Не то, что в прошлой. Там все в руки почти само собой падало, оставалось только подбирать.

Визит в Дом Радио много времени не занял, так, что зашел я домой как раз к обеду.

После еды настроение несколько улучшилось, и я решил, наконец, избавится от наклейки на носу.

Ну что же, результат операции меня вполне удовлетворил, отек уже полностью исчез, гематомы рассосались, сохранялся лишь слегка желтоватый оттенок кожи, а послеоперационные швы были практически незаметны.

– Да, мужики, постарались, – решил я, разглядывая лицо в зеркале. – Теперь на меня можно уже смотреть без дрожи в коленках. А, когда шрам уберется, и вообще можно идти с девушками знакомится.

Хрен с ним, ничего не буду предпринимать, пока не узнаю, возьмут меня диктором, или нет. Хотя мутно все это. Так что сентябрь посвящу сбору грибов и ягод, надо хоть чем-то семье помочь, затем лягу на операцию, а уж после неё начну думать, чем заняться в новой жизни. Все равно догадаться, чего от меня требует неведомая сущность, не получается.

Поэтому, на следующий день, закинув на плечи шарабан и взяв комбайн для сбора брусники, я с утра отправился в лес. Тем более что огромного района новостроек на наших заветных угодьях пока еще не существовало.

Три дня прошло в тяжких трудах по сбору брусники. Первые два ведра я принес домой, как и корзину грибов. А остальную ягоду сдавал на приемном пункте. Народа там хватало. В основном в очереди стояли пенсионеры. Школьники были на занятиях, народ большей частью работал, да и бомжеватых личностей особо не появлялось, боялись, наверно, участкового, периодически вылавливающего в очереди тунеядцев и проводящим с ними воспитательные беседы. Меня он приметил в первый же день, но после моих пояснений оставил в покое, даже документов не спрашивал. Хотя, кто их в это время носил с собой? Да никто.

На четвертый день я пришел домой пораньше. Именно поэтому успел взять трубку телефона, до того, как замолчал звонок.

– Александр Владимирович, – прозвучал в трубке уже знакомый голос Хельми Пятиляйнен.

– Да, я слушаю.

– Хочу вам сообщить, что по вашей кандидатуре принято положительное решение. Так, что завтра с утра подходите со всеми документами. Пропуск на вас выписан и будет в проходной.

– Понятно, спасибо, обязательно приду, – Я автоматически отвечал собеседнице, размышляя, с чего бы вдруг меня решили принять на работу.

Ведь слова Хельми Пятеляйнен, сказанные ей после пробы, я принял за тактичный отказ, мол, извини, все решит вышестоящее начальство.

– Саша, кто это звонил? – спросила мама, зашедшая домой, когда я машинально положил трубку на телефон.

– Меня диктором на радио берут, – улыбнулся я. – Только, что будущая начальница звонила, просила завтра явиться с документами в отдел кадров.