Щепотка яда на любовь - стр. 21
– Себе бы двинул. Глядишь, мужик бы путный вышел. А так… Ни богу свечка ни чёрту кочерга.
– Вот как?
Глеб между тем налёг на дверь с такой силой, что я отскочила, но тут же вновь навалилась. Только он, подлец, успел просунуть руку и схватил меня за плечо. Я громче завизжала, понимая, что противостоять ему не смогу: он войдёт и уши мои пострадают.
Вот здесь и обратила внимание на Алёшу, о котором успела как-то позабыть. Всё это время он глухо постанывал, держась за стол и за хозяйство между ног.
– Не хочешь помочь? – крикнула ему.
– Не хочу, – замотал он головой. – Нельзя мне.
А мне настолько не хотелось сдаваться, что навернулись слёзы. Но потом ответ Алёши обмозговался. Нельзя ему… И реветь я прекратила. Занятно всё это, конечно. Кругом лжецы и хитрецы.
От двери я отпрыгнула с таким рывком, что чуть не лишилась плеча. Глеб влетел внутрь, а я предъявила, ткнув в сторону Алёши.
– Твои друзья?
– Кто, я? – не понял Алёша.
– Ты-ты. Одни дикари кругом. Твоих рук дело? – Я вновь накинулась на бывшего. Лицо у него было такое, что мне следовало замолчать, но я не замолчала. – Решил мне жизнь подпортить, да? Устроил спектакль, подослал друзей. Какой же ты мерзавец! Запугивать бедную девушку… И почему? Потому что я тебе отказала. Два года прошло, никак не угомонишься. Запугивать, чтобы примчалась. Какой дешёвый приём! Вот только огорчу тебя: я не испугалась. И со всеми проблемами могу справиться сама! Понял? Как пристали, так и отлипнут. Уж я бы выбралась, оставила бы их с носом. И тебе звонить не собиралась. Зря старался, так и знай!
Ткнув пальцем уже в Рокотова, я преспокойно опустилась на корточки. Внутри, конечно, всю трясло и слёзы рвались наружу, но виду я не подавала. Сгребала с пола содержимое сумочки и ругалась шёпотом. Вот так он меня любит. Облюбил. Очень по-мужски. Свинья!
Глеб стоял на паспорте, я попыталась сдвинуть его ботинок.
– Отдай, – сказала сурово.
– Это, значит, твоя благодарность?
– Отдай.
– Отдам, отдам, – странным тоном ответил он.
Стоило подумать о возможной пакости и вскинуть голову, как моё ухо оказалось в плену. Всё случилось быстро. Мне оставалось взвыть, что я и сделала, пытаясь спасти часть себя. Одно хорошо – пропала необходимость прятать слёзы.
– Милая, я бы сто лет тебя не видел, – подняв меня на ноги, ласково запел бывший. – Это ты приехала. Это вы что-то устроили. А мне снова приходится спасать ваши задницы. Что Сонька на этот раз учудила?
– Пусти, дурак. Больно же, – скулила я.
– Ну… Больно… А вот так?
– Ой, мамочка… Ай-яй! – Я запрыгала на месте, подвывая и жмурясь. Как отцепиться от него не представляла, схватила за руку, но стало хуже, тогда я забила кулаками по его груди. – Глебушка, отпусти, пожалуйста. Ухо-то тут причём? Отпусти.
– А ты чем слушала, когда я говорил: не возвращайся?
– Ушами, ушами. Только если одно оторвёшь, я точно оглохну. Отпусти!
– Нет, дорогая. Мы сначала поговорим.
– А нельзя без рукоприкладства?
– С тобой? Нельзя. Ты зачем вернулась?
– Господи, – прошептала я в ладони. – Больно-то как…
– Тогда отвечай шустрее. Надолго этого уха не хватит. Придётся взяться за второе.
– К Соне. К Соньке я приехала! – заорала я. – В гости. Что ж вы пристали с этим вопросом?
– Ах вон оно как… В гости, значит?
– Значит. Я приехала, а тут сразу эти… Дурдом какой-то. Сначала, конечно, с другим говорила. Только потом с этими… Блин, Глебушка, отпусти, пожалуйста! Ты же сам их подослал, что ты прицепился ко мне?