Щедрое сердце - стр. 3

«Актерское мастерство в твоей крови, – говорил он Дарси. – Разве может быть иначе, когда в тебе переплелись мои гены и гены твоей матери?»

Ее мать, Клаудия, была одаренной актрисой. Брат и две сестры Дарси тоже выступали на сцене. Она особенно была близка со своей младшей сестрой, Миной, и гордилась тем, что та сумела перебороть себя.

Только Дарси избрала иной путь, и Джошуа не скрывал разочарования. Иногда ей казалось, что отец воспринял ее отступление от семейной традиции как личное оскорбление. С ним никогда не было особенно легко, а в последние годы в их отношениях появилась трещина, которую Дарси очень хотела заделать.

– Мисс Риверс!

Резкий голос Сальваторе Кастеллано вернул ее в настоящее. Не дожидаясь приглашения, он сел в одно из кресел возле ее стола, вытянув поврежденную ногу. Дарси решила, что пора вернуть контроль над ситуацией.

– Боюсь, я могу уделить вам только несколько минут, мистер Кастеллано, – живо произнесла она. – У меня много дел.

Его брови приподнялись.

– Вы хотите сказать, у вас есть пациенты? Если я правильно понял Джеймса Форбса, отделение логопедии закрывается.

Дарси вспыхнула, так как на сегодняшний день у нее ничего назначено не было. Она обошла стол и села, выставив перед собой папоротник в качестве барьера.

– Так и есть. Я освобождаю кабинет. Однако у меня есть личные дела.

«Какого рода личные дела?» – подумал Сальваторе. Может, она торопится домой, к своему мужу, чтобы заняться в этот ленивый летний полдень любовью? Бросив взгляд на левую руку женщины, он заметил, что на ее пальце нет кольца. Сальваторе нахмурился. Почему его интересует личная жизнь мисс Дарси Риверс? Все, что ему нужно, – ее опыт и знания.

– Я пришел к вам, мисс Риверс, потому, что хочу нанять логопеда, специализирующегося на работе с глухими детьми и особенно с теми, у кого есть кохлеарные имплантаты. Моей пятилетней дочери поставили двусторонние имплантаты два месяца назад. Рози глухая. Она хорошо знает язык жестов, но не умеет общаться вербально.

Дарси вдохнула слабый аромат его одеколона – сандалового дерева – и почувствовала, как ее охватила дрожь. Она пожалела, что села за стол. Это не придало ей профессиональный вид. Оказавшись так близко к Сальваторе, она могла думать только о том, что он чертовски сексуален.

Боже милостивый! Дарси мысленно дала себе подзатыльник и сконцентрировалась на деле.

– Имплантаты вашей дочери вживили в Англии?

– Да. Джеймс Форбс – ее лечащий врач.

– Тогда Джеймс должен был объяснить вам, что, хотя отделение закрывается, специалисты-логопеды в клинике останутся. Правда, их будет меньше, что, к сожалению, создаст длинные очереди, – с грустью добавила она.

– Рози была частной пациенткой Джеймса.

– Понятно, – медленно проговорила Дарси. – Но почему Джеймс рекомендовал вам меня? Я в любом случае не смогла бы заниматься с вашей дочерью, так как срок моего контракта истек.

– Джеймс сказал, что вы собираетесь открыть собственную практику.

– Я надеюсь заняться этим в будущем, а сейчас в мои планы входит отпуск, и лето я проведу на юге Франции. Извините, не могу вам помочь, мистер Кастеллано, но я готова рекомендовать нескольких специалистов, которые, я уверена, будут рады работать с вашей дочерью.

В голосе его послышались стальные нотки.

– Джеймс утверждает, что вы лучшая. – Он бросил на Дарси проницательный взгляд. – Для дочери мне нужно только самое лучшее, и я хорошо заплачу вам.