Шайтан. Желание - стр. 3
– Этот парень не должен гнить в тюрьме. Его место не там. Совсем не там, я убежден в этом. И я хочу взять его на воспитание. Что ты хочешь взамен?
Шефа постигло такое удивление, что, помимо спертого дыхания и выпученных донельзя глаз, он вдруг стал заикаться.
– Я нь-не могу, друг. Я б-бы рад, но нет. Не могу. Не имею права. Я ль-лишусь головы, если отдам его ть-тебе. Понимаешь, это… Это… Это даже не дело принципа. Я… не могу потерять кресло шефа полиции и…не хочу садиться в тюрьму вместо него, понимаешь? …
Президент «Октагона» был настолько самоуверен, что уповал только лишь на победу. Он не мог позволить себе проиграть шефу, а тем более в этой партии.
– Покажи его хотя бы. – сделав вид, что передумал о своем намерении, Президент вальяжно откинулся на спинку кресла.
Шеф, нашептывая себе под нос очередные ругательства в адрес беглеца и его раздутой славы, недолго порылся в ящике стола и вскоре бросил перед Президентом «Октагона» несколько недавних фотографий, которые успели сделать в участке.
Президент «Октагона» одним махом сгреб к себе фотографии и с неподдельным восхищением изучил каждую.
– Вот оно что. Это золотой слиток… – конечно же, он сразу догадался, о каком именно воспитаннике «Мактуб» зашла речь, еще до того, как попросил фотографии.
Но хотел убедиться, что нашел искомое.
– Хорошая физическая подготовка. Блестящие габариты. Внушительный. Вызывающий страх. Яркий. Запоминающийся. Боец по своей натуре. Внутри и снаружи. Это у него в крови. Его предки были такими же. Такими же, как он.
Причмокивая в предвкушении скорой и долгосрочной удачи, президент «Октагона» мечтательно кивал, по несколько раз листая одни и те же снимки своего, без пяти минут протеже.
– Этот парень принесет моему «Октагону» феерическую, колоссальных масштабов популярность. Я вижу в нем невероятный потенциал. Он станет лучшим из лучших. Он станет одним из величайших, не побоюсь этого слова, легендой. На ринге ему не найдется равных.
– Ты не смог бы его укротить, даже если бы я согл…
– Принимаю вызов.
Президент «Октагона» же представлял в своих мечтах, как новичок с известной родословной уделает всех его конкурентов. Он уже рисовал картину ближайшего будущего, когда Дилияр Ильясов вознесет его на пьедестал непотопляемой славы и популярности.
– Поверь, ты намучаешься с ним. Он неадекватен. Дикий. Неуправляемый. Невменяемый. Хамский. Буйный. И совершенно не приучен покоряться. С таким набором качествами он – дерзкий перебор даже для твоего отбитого «Октагона Ярости».
– Посмотрим. Как имя его, говоришь? Дилияр?
– Я не называл имени. Ты знаешь?
– Я хорошо знаю его родню. И его знал, правда давно. Тогда он еще пешком под стол ходил.
Устав ловить застывшее ошеломление на лице шефа, Президент «Октагона» нахмурился и развел руками.
– А основал кто этот «Октагон», запамятовал?! Дилияр в любом случае станет чемпионом! Он пойдет по стопам Али, основателя того дела, чему я и не только я посвятил всю жизнь!
Шеф скосил брови и замер, с трудом переваривая услышанное, затем опомнился и лихорадочно сглотнул подступившую слюну.
– Хочешь сказать, этот Дилияр приходится родственником Джабиру Ильясову?
– Не родственником. Называй вещи своими именами. Дилияр – прямой наследник великого и непоколебимого падишаха русско-арабской артели на букву «И», и самого жестокого и неподкупного палача и карателя, которого мне доводилось знать лично. Потому я забираю Дилияра к себе, под свою ответственность. Даю слово, он вернет твою секретаршу в целости и сохранности, и больше не будет доставлять хлопот тебе и твоему району.