Шата - стр. 3
Дверь открылась, Вейж вошел с миской, от которой веяло горохом. В животе тут же заурчало. И хоть на вкус это было отвратительно, я опустошила миску раньше, чем капля воска скатилась со свечи.
Больше со мной никто не разговаривал. Я тоже не знала, что спросить – в голове до сих пор рябило.
Вейж постелил на пол полотно, набитое соломой, и дал тонкое шерстяное одеяло.
– Это все, что есть. – будто виновато сказал он, затушил две из трех свечей и ушел.
Я особо не помнила, как их дом выглядит снаружи, но как понимаю, тут всего две комнаты. Эта – со скамьёй, тележкой, разными рабочими инструментами и мной. И другая, в которой краем глаза я увидела печь, деревянный люк, ведущий в погреб, маленький стол, скромную кровать и двух до смерти напуганных детишек, которых Ясналия спрятала в подпол. От меня.
Может, я и видела жилища скромнее, чем это, но сердце укололо жалостью и виной. У этих людей и так ничего не было.
И когда я легла на соломенную подстилку, придумала первый вопрос для Вейжа на завтра. Я спрошу, почему он приволок меня домой, а не бросил в лесу подыхать. Как минимум, мог сберечь свою мазь и целую миску гороховой похлебки.
И хорошо бы вспомнить свое имя.
С этой мыслью я задула последнюю свечу.
Скрип половицы. Я сразу открыла глаза.
Ко мне кто-то крался. Женщина. Ясналия.
Оказывается, я вижу в темноте почти так же хорошо, как днем. Просто все в серо-зеленых оттенках. Наверно, кошки видят так же.
Ясналия не могла меня видеть, но передвигалась бесшумно, не касалась ничего лишнего. Она хорошо знала свой дом и думала, что я либо сплю, либо никак не могу разглядеть ее в таком мраке. Но к ее несчастью…
Я перевела взгляд на длинный охотничий нож в ее руке. Должно быть, она взяла его у мужа. А он, должно быть, спит и не подозревает, до какого отчаяния довел супругу своим милосердным поступком. Мне жаль, что я внесла разлад в их и без того непростую жизнь.
Я не шевелилась и спокойно наблюдала, как женщина села около моей подстилки и занесла нож.
Ее рука сильно тряслась. Даже если она решит дойти до конца, из-за страха рискует оставить на мне еще одну рану, но не смертельную. Нужно быть точно уверенным в том, что делаешь, когда в твоей руке нож. Обратного пути может не быть. Но у Ясналии он есть. Я дам ей его.
– Иногда страх заставляет делать нас необдуманные вещи. – негромко сказала я.
Женщина дернулась и застыла от неожиданности.
– Во-первых, это вещи, которые потом не дадут тебе спать по ночам. Во-вторых, советую подумать о том, Ясналия, что будет, если тебе не удастся убить меня с первого удара.
Женщина тяжело дышала. Нож в ее руке трясся еще сильнее. Я видела, что ее глаза широко раскрыты… будто пустоты на лице. Она в ужасе и не знает, что делать дальше.
– Ясналия, – так же спокойно сказала я. – Не позволяй страху управлять тобой. Иначе встретишься с последствиями, вынести которые будешь не в силах.
Прошло мгновенье. Другое. Ясналия не двигалась, лишь дышала. Все так же тяжело и прерывисто.
Я уже подумала, что она не отступит от затеянного, и беззвучно вытащила руку из-под одеяла, как Ясналия поражённо вздохнула и обмякла всем телом. Рука с орудием плавно опустилась, и женщина заплакала. Так робко и тихо, что мое сердце сжалось от сочувствия – небольшого, ведь она собиралась меня убить, но все же я сочувствовала ей.