Шарм, или Последняя невеста - стр. 9

– Извини, – отвечает Генри и всматривается в мое лицо.

– Не стоит.

Его взгляд темнеет, губы замирают в недовольной гримасе, и на скуле дергается жилка. В янтарных глазах пляшут огоньки, отражение лампочек, и я не могу понять эмоцию мужчины.

Смотрит, какая я уродина?

Опускаю голову, чтобы не нервничать, утыкаюсь взглядом в скатерть и столовые приборы. Наткнувшись на сомкнутые в тугие узлы руки мужчины, соскальзываю взглядом по белому рукаву его рубашки, замираю на крепких плечах, и чтобы не сталкиваться с пронзительными глазами собеседника, возвращаюсь вниз.

На мизинце у Генри золотое кольцо, плоское и без камней. Рядом, на безымянном, похожее, словно они пара. Выраженный рисунок вен, широкая кость, ладонь, как у громовержца. И не верь, что среди нас не живут необычные люди. Он будто принц из сказки. Изысканный, подтянутый, сдержанный и головокружительно привлекательный.

От подброшенных воображением картинок, где Генри этими руками ласково изучает мое тело, становится нехорошо. Шарм! Это все он!

Тяжело выдыхаю и хватаю бокал с водой. Жадно пью, но не напиваюсь. Не этого я хочу, не нужны мне такие проблемы. Мачеха будто в яблочко попала, выбрав именно Генри в женихи.

– Валерия, ты слышишь? – окликает мужчина и хмурится.

– Да, – вздрагиваю.

– И?

Понимаю, что он задал вопрос, но я пропустила его мимо ушей, которые сейчас наверняка краснее вареных раков.

– Я… – Прячу глаза за решеткой ресниц. Может, притвориться дурочкой, и он отстанет?

– Тяжело говорить об отце? – подталкивает Север. Темные волосы падают на высокий лоб и прикрывают одну сторону его аристократичного лица.

Киваю. Не могу говорить: жажда стоит под горлом и делает меня уязвимой. Особая жажда.

– Я понимаю.

Его ответ ласкает слух. Мало кто представляет, что я испытываю, а понять никто не способен, но слова Герни внушают доверие.

И прежде, чем успеваю среагировать, он тянется и легко касается моих сложенных перед собой рук. Я вспыхиваю и молниеносно прячу ладони под стол, но кожа к коже успевает прикоснуться и обжечь меня.

Север, сдержанно улыбнувшись, отклоняется, а я, не шевелясь и не дыша, слежу за каждым его движением. Боюсь, что шарм заставит его действовать быстрее. Мужчина и сам не поймет, что им движет.

Генри складывает руки, сцепляя их в тугой узел. Мышцы выделяются бугорками, а канаты вен становятся выразительней на молочно-шоколадной коже.

Он какое-то время молчит, отрешенно смотрит вниз.

И я молчу. Собираясь с духом, думаю, как выбраться из этой паутины.

Когда нам приносят еду, хочу не просто смотаться, а испариться. Раствориться снежинкой на месте, превратиться в воду, пар и улететь в небеса.

– Кушай, – очень ласково, но с легкой хрипотцой в голосе просит Генри. Он отрезает себе кусочек прожаренного мяса и, прикрыв глаза, с удовольствием пережевывает, а я глотаю слюну и жмурюсь. Беспощадно комкаю на коленях дурацкое платье, набираю побольше воздуха в грудь, чтобы встать и уйти.

Не могу рядом с ним сидеть. Голова совсем не работает, слишком сильная доза шарма, слишком много у Генри особенной магии. Он и сам не осознает, насколько я в его плену.

Свадьба в этом случае невозможна: чуда не произойдет.

Я не смогу помочь отцу, не смогу оплатить его лечение и содержание.

Приподнимаюсь с шумным выдохом, но Генри, отбрасывая вилку, резко подается вперед и кладет руку на мое плечо. Заставляет сесть.