Шантаж от Версаче - стр. 4
Долетев до Реми, девушка остановилась перед ним как вкопанная. Он только сейчас заметил, что ее верхняя губа слегка вздернута кверху, приоткрывая ровные зубки и придавая ее лицу выражение детской непосредственности.
Несколько мгновений она смотрела на него своими глазищами. Реми уж было озадачился: влюбилась, что ли? – и начал подыскивать фразу, которая могла бы вывести их из неловкого молчания, как она выговорила по-французски помертвевшими вдруг губами: «Помогите мне…»
Реми давно не столбенел в своей жизни – ни от страха, ни от избытка впечатлений, – но тут пришлось вспомнить, как это делается. Наверное, роль столба ему удалась на славу, поскольку девушка, не видя никакой реакции с его стороны, в совершенном отчаянии ухватилась за его свитер и горячо заговорила:
– Мне больше не у кого попросить помощи! Любой русский детектив будет обязан сообщить в милицию! А вы здесь чужой, вы – иностранец, и вы – не обязаны! Только вы можете мне помочь… Прошу вас!..
Все это было до такой степени неожиданно, что Реми не нашелся что ответить и уставился на нее изумленно, ожидая продолжения. Но продолжения не было. Девушка смотрела ему куда-то в грудь, кусая нежные губы. Ее рука в бежевой перчатке, до сих пор цеплявшаяся за его свитер, вдруг обмякла, разжалась, упала. Молчание затягивалось. Реми понял, что надо срочно выходить из столбняка.
– Что же у вас случилось? – проговорил он тихо и ласково, как разговаривают старые добрые доктора.
Но он, должно быть, передержал паузу, и кареглазка успела за эти мгновения прожить какие-то неведомые ему сомнения, поскольку она вдруг откинула голову назад, посмотрела на него в упор и заявила:
– Ничего.
Круто повернувшись, она направилась к выходу.
Реми колебался. Будь он причастен к научным, политическим, военным секретам – он бы сразу заподозрил неладное. В этом маленьком спектакле мог быть спрятан тайный интерес. Но какой тайный интерес можно иметь к частному детективу? Он быстро перебрал все возможные мотивы, отверг их все разом и заключил, что у девушки действительно что-то случилось серьезное, раз она – явно застенчивая! – решилась обратиться к незнакомому человеку за помощью.
Реми догнал ее в два прыжка и взял под локоть.
– Это не дело, девушка. Объясните, что у вас стряслось! Иначе как я могу вам помочь?
– Я зря пришла… – Она остановилась и повернулась к нему, и Реми увидел на ее глазах слезы. – Вы не сможете мне помочь. И никто не сможет…
И она снова направилась к выходу.
Еще один прыжок:
– Погодите!
Не остановилась.
Еще прыжок:
– Стойте, я вам говорю!
Поймал в дверях:
– Не знаю, в моих ли будет силах сделать что-нибудь для вас, но дайте мне хотя бы попытаться!
– Вы не станете мне помогать.
– Вы так уверены?
Горькая усмешка в ответ. Но, слава богу, осталась стоять на месте.
– Что у вас стряслось? – требовательно произнес Реми.
– Хорошо, – решилась Кареглазка. – Раз вы так настаиваете…
(Как это у нее получилось, что настаивает – Реми?)
Длинноволоска несколько мгновений поизучала свитер Реми. Наконец подняла свои огромные карие глаза и посмотрела в упор:
– У меня вот что стряслось…
Шумно и судорожно перевела дыхание.
– Я убила человека.
Реми не стал грешить повторами и исполнять во второй раз роль столба, даже если эта роль получалась у него отлично. Он просто сказал ей «подождите меня» и поднялся в номер, чтобы взять куртку, боясь, что она за это время уйдет.