Шантаж - стр. 2
– Допустим. Это является основанием для обвинений? – съехидничала княжна.
– Дело в том, что Фридрих Оффенбах лишил себя жизни. В предсмертном послании он выставил именно вас причиной ухода.
– О… Господи! – воскликнула Анастасия Михайловна. – Какой ужас!
Княжна закрыла лицо руками. Наступило тягостное молчание, нарушаемое лишь мерным потрескиванием угольков в камине. Наконец, оправившись, она спросила с дрожью в голосе:
– Каким образом и когда это произошло?
– Три недели назад в поместье Оффенбахов. Выстрел в висок. – Он сделал паузу, давая княжне оправиться. – В послании указано ваше имя, и все члены семейства Оффенбахов единодушно обвиняют вас в доведении до отчаяния их горячо любимого наследника. Они намерены инициировать судебное преследование по обвинению в непреднамеренном убийстве.
– Абсурд! – не сдерживала себя княжна. – Это просто немыслимо! Я не имею никакого отношения к смерти этого молодого человека! Как вы смеете клеветать на меня! Предупреждаю, у меня имеются властные покровители в министерстве юстиции. Потрудитесь передать Оффенбахам, что это не сойдет им с рук!
– Боюсь, что ваши благодетели откажут вам в покровительстве. Дело может принять политический оборот и, в конце концов, разрушит вашу помолвку. Если расследованию будет дан ход, ваше честное имя померкнет. Судебный процесс уничтожит вашу безупречную репутацию. Газетчики уже потирают руки в ожидании сенсации. Представьте заголовки: «Русская княжна довела до смерти молодого барона». Я постараюсь снабдить репортеров фактами и правильными выводами. Я сделаю так, что все европейское высшее общество отвернется от вас. Вам грозит не только судебный процесс, но и финансовые потери, а также нервное истощение. Однако выход имеется.
– К чему вы клоните?
– Чтобы избежать огласки, семейство Оффенбахов готово отказаться от преследования в обмен на сто тысяч золотом.
– Как низко! Оценивать жизнь отрока деньгами!
– Оставим определения. Семейство Оффенбахов привыкло руководствоваться здравым смыслом, а не порывами сердца, как это часто бывает у русских, – адвокат скривил губы в презрительной усмешке. – К слову, я изучил ваше финансовое положение. Сумма в сто тысяч золотом не станет для вас непосильной.
До этого момента княжна старалась изо всех сил сдерживать себя, но после объявления суммы отступных вулкан ее эмоций заклокотал. Для большей убедительности в выражении своего праведного негодования княжна твердым шагом подошла к стене, где красовалась начищенная гусарская сабля славного прадеда, оголила ее из ножен и, указывая острием на двери, потребовала:
– Вы – мерзкий человек. Прошу вас немедленно покинуть сей дом!
Адвокат не на шутку испугался, так как был наслышан о мальчишеской браваде княжны. Он поспешно собрал бумаги и, перед тем как уйти, заявил, не сводя глаз с острия клинка:
– Остановился я в «Англетере». Сроку вам даю неделю. Если не получу ответ, я дам делу ход.
Ее ответ не заставил себя ждать, и в довершение она метнула клинок; тот со свистом пролетел прямо у головы немца и вонзился в деревянный откос стены. Адвокат спешно ретировался, теряя по дороге документы и выкрикивая ругательства на немецком.
Остаток дня княжна провела в глубоких размышлениях, как поступить далее, к кому обратиться. Ни о какой работе над гобеленом и речи не шло; она отложила вышивание в сторону. Княжна потребовала лакея, дала указание найти господина Победова и передать послание, в котором она умоляла безотлагательно прибыть к ней.