Шанс на счастье - стр. 17

А не такой, какой она была с ним…

10. Глава 10

Марина

Было бы сейчас светло, я бы первым делом разместилась на заднем сидении, скинула бы кроссовки, подогнула бы ноги под себя и начала строчить собственные мемуары в обалденно красивом блокноте.

А пока остаётся только прижимать свой трофей к груди и следить за тем, как точка нашего местоположения в навигаторе неуклонно движется к месту назначения.

- Долго ещё? – спрашиваю, когда время переваливает за полночь.

- Пару часов до Липецка и около часа до посёлка. – Никита окинул меня сочувствующим взглядом и спросил: - Устала? Как себя чувствуешь? Не тошнит больше?

- Не тошнит… - глухо откликаюсь я.

- Тогда поспи немного, я разбужу когда будем на месте.

Знаю, что он и правда беспокоится, что нет какого-то скрытого смысла в словах, но у меня мурашки по спине табуном побежали, когда Бахчев спросил про тошноту. Чувство такое, что поймали на горячем. У меня аж щёки жаром запылали.

Так же стыдно мне было только один единственный раз – в школе. Как сейчас помню: первый класс, меня ужасно бесила одна девочка, в чём была причина не знаю, может сказала она мне что-то не то или вела себя по отношению ко мне как-то заносчиво как умеют дети, пытаясь занять своё место в коллективе. В общем причину не помню, да и не важна она, а вот то, что сделала я, в памяти отпечаталось как очень гадкий поступок, за который и сейчас стыдно.

Триггернуло… Тогда я тоже до последнего скрывала правду о том, что это я разрисовала дневник той девочки. Было жутко страшно признаваться, ведь все прекрасно знали крутой нрав нашей учительницы – та бы по головке точно не погладила. А мой папа? Если бы он узнал! Никакая Елизавета Петровна с ним и рядом не стояла по части наказаний – фантазии у отца хоть отбавляй. Поэтому я молчала.

Спустя некоторое время случилось так, что обвинили другого ребёнка, отругали, наказали, а я всё так же молча следила за тем, как из-за моего проступка страдает невиновный. В свою защиту могу сказать, что хотела всё рассказать учителю и даже репетировала речь, но все попытки заканчивались одинаково – я пасовала.

Нет ничего хуже, чем не иметь силы воли побороть собственный страх – это настолько саморазрушительно, что я дала себе слово больше никогда и ничего подобного не допускать.

И вот теперь снова трушу!

Но понятно, когда боится ребёнок, который и не обязан собственно уметь бороться со страхом, ведь смелость не всем «отсыпают» одинаково, некоторым приходится учиться пробивать дорогу через собственные страхи.

А что делать, когда так ведёт себя достаточно взрослая женщина, тем более, будущая мать?

Видимо эти мысли всколыхнули что-то, потому что тошнота к горлу подступила так неожиданно, что я смогла только взмахом руки привлечь внимание Никиты, но и этого короткого движения хватило, чтобы Ник аккуратно притормозив, остановился у обочины.

Я не стала ждать, пока он по-джентельменски откроет мне дверь и поможет выйти из машины, справилась сама – пулей выскочила и тут же весь свой ужин отправила в сугроб. Стало легче, особенно, после глотка воды - Никита протянул поллитровую бутылочку минеральной. Я прополоскала рот, а затем сделала пару аккуратных глотков, прислушиваясь к себе в ожидании очередной волны недомогания. Которого к счастью не случилось.