Шанс на счастье - стр. 25
Александра перехватила руки матери и крепко сжала их.
– Оставь сумки, мама. Пойдем в комнату, поговорим.
– Давай лучше на кухню, – засуетилась Алевтина Сергеевна. – Я тебя котлетами угощу. Сама готовила.
– Пойдем, – согласилась Александра.
Они зашли на кухню, Александра закрыла за собой дверь, подперла спиной косяк и не сказала – выдохнула:
– Катя умерла.
Мать рухнула на табуретку. Повисла пауза.
– Когда? – сухо спросила Алевтина Сергеевна после некоторого молчания.
– Сразу после твоего дня рождения. Ночью. Она долго болела. Осложнение на фоне диабета.
– А нечего было выпечкой злоупотреблять, – зло сказала мать. – Вот я тебе и говорю: хватит печь!
– Мама, тебе придется выселить квартиранта, – объявила Александра.
– А квартирант тут при чем? – мать явно не хотела построить логическую цепочку.
– В моей комнате теперь будет жить папа.
Алевтина Сергеевна приподнялась с табурета и сунула под нос дочери кукиш. Лицо ее заострилось и стало похоже на крысиную мордочку.
Александру передернуло. Она с трудом подавила желание ударить мать по руке.
– Другого выхода нет, – твердо сказала она, отстраняясь от жеста.
– Что, выселяют нахлебника из генеральских хором? – догадалась Алевтина Сергеевна.
– Там теперь будет жить Катина внучка с семьей, – старательно бесстрастным голосом произнесла Александра.
– А что же ты к себе не заберешь любимого папочку?! – вскинулась мать.
– У меня в квартире нет свободной комнаты.
– Зато какой у тебя домина за городом – только в прятки играть.
Александра отлепилась от косяка, села на табурет и посмотрела матери в глаза.
– Папе за городом жить нельзя. У него – сердце. Туда, если что, «Скорая» не доедет.
Мать надвинулась на Александру, будто собираясь боднуть ее головой в грудь. От ее кудряшек пахло дешевым лаком для волос.
– И с каких пор у него вдруг сердце? От меня уходил здоровый как лось. Что там Катя с мужиками делала? Одного до инсульта, второго до сердца довела.
– Мама, как у тебя язык поворачивается… так о покойнице… – ужаснулась Александра.
– Слава богу, поворачивается. Тьфу-тьфу, – мать символически поплевала через левое плечо. – И все остальное пока поворачивается. А ты мне теперь хочешь своим папенькой руки-ноги повязать. Когда он уходил, он о будущем не думал. Со мной бы здоровым остался. Я бы ему расслабляться не дала.
Александра не сдавалась. Она еще надеялась.
– Но ты же еще недавно хотела его видеть, – напомнила она.
– А теперь – не хочу!
– Это из-за квартиранта? – подозрительно спросила Александра.
Мать энергично замотала головой:
– Антоша тут ни при чем. Он тут временно. А камень на шею себе я повесить не дам. Это ты больных любишь больше, чем здоровых. А я – нет! Ясно? Так что ищите другие варианты размещения!
И Алевтина Сергеевна решительно поднялась с табурета и открыла дверь в коридор. Александра пошла на выход. Ее колотило. Она с трудом попала в рукава пальто. Перед тем как выйти из квартиры, развернулась и посмотрела на мать. Та стояла в своей излюбленной стойке – руки в боки. Александра сглотнула и дрожащим от слез голосом проговорила:
– Я одного не понимаю: за что мне судьба дала такую мать.
– Видно, есть за что, – моментально отразила удар Алевтина Сергеевна.
Глава 8
Алевтина Сергеевна уже второй час сидела перед кабинетом судьи, ожидая вызова. Мимо нее туда-сюда шмыгали размалеванные секретарши с кукольными ресницами, шуршали на ходу бумажками какие-то шустрые мужички с разбухшими портфелями в съехавших на сторону галстуках – наверное, адвокаты. Временами проскальзывали хорошо проутюженные бесстрастные лица, от которых за версту разило богатством и уверенностью в себе. А ее все не вызывали. Она попробовала было по своей всегдашней привычке проникнуть в помещение без стука, но судья – блондинка с сильно отросшими седыми корнями – строгим грудным голосом велела ей закрыть дверь с той стороны.