Шанс на счастье - стр. 32
– Почему ты сейчас на последних словах исправилась?
– Да, ладно, Демид, – она на пару секунд опускает глаза к своему бокалу в неожиданном для меня смущении, – ты всё понял. Не нарывайся на комплимент, лучше добавь мне, пожалуйста, льда в бокал, – я бросил в её стакан пару кубиков и наполнил свой. – Люблю новогодние праздники только за наличие наряженных ёлочек, – неожиданно произносит Вика, меняя тему разговора. – Они всегда вызывали во мне ощущение какого-то чуда и волшебства.
– И чудо происходило?
– А разве это важно? Гораздо важнее эмоции, которые дарит ожидание. Ведь, когда ты получаешь желаемую вещь или происходит долгожданное событие, оно порой приносит лишь разочарование.
– А если всё же подарит радость?
– Это тоже эмоции. Даже в подаренных цветах важны не сами цветы, а эмоции, которые они вызывают. Эмоции, с которыми были подарены. Всё и всегда завязано на чувствах. Даже прагматичные решения, так или иначе, принимаются под воздействием эмоций… Слушай, а у тебя случайно фена нет? – внезапно произносит Вика
– Нет, такого добра в хозяйстве не держу.
– Волосы до сих пор влажные. Если не высохнут, утром на голове будет воронье гнездо.
– Заплетёшь косу и всё.
– Косу? – она удивленно вскидывает бровь.
– Да, а что? – не понимаю её реакции.
– Я никогда сама себе косы не плела. В принципе, не умею этого делать.
– Ты серьёзно? У тебя же длинные волосы, ну и ты…
– Девочка? – заканчивает она за меня, улыбаясь.
– Ага.
– Видимо, меня как-то этот навык обошёл стороной. Вот батарею чинить от протечки я умею, гвоздь забить могу, шуруповертом даже пользовалась, а вот косы плести не научилась.
– Иди сюда, заплету, – я хлопаю ладонью по ковру рядом с собой.
– Ты шутишь сейчас? – она забавно хлопает ресницами.
– Нет. Когда родилась Мирка – это моя младшая сестра, мне было двенадцать, и как только она пошла в детский сад, я заплетал её каждое утро. Бантики, хвостики, косички, пока в армию не ушёл. Так что, не бойся, без волос не останешься.
***
Собираю её волосы и, разделяя на три пряди, начинаю заплетать косу. Вика замирает, словно боится пошевелиться.
– Неприятно?
– Наоборот, – тихо произносит, пытаясь справиться со сбившимся дыханием.
– Эм, что наоборот?
– Слишком приятно, – и я замечаю, как она сжимает пальцами длинный ворс ковра.
– Тогда расслабься, – произношу, прислоняясь к ней. Вика вздрагивает, сильнее смыкая веки и закусывая нижнюю губу. Доплетаю косу и вместо ленты или резинки прихватываю волосы подвернувшимся под руку кусочком новогоднего дождика. Перекинув косу через её плечо, скольжу губами по её шее, слыша в ответ сдавленный стон. Отзывчивая. Заставляю откинуться спиной на мою грудь, и провожу ладонями по её бедрам, раздвигая немного ножки.
– Демид… не … надо, – сдавленный шепот и попытка убрать мои руки.
– Ш-ш-ш… не бойся, – целую её плечо, немного прикусывая кожу. Отодвинув в сторону ткань белья, скольжу в неё пальцами, влажная. Вика опять напрягается, но не может сдержать стон. – Расслабься, – пара движений по клитору и снова пальцами внутрь. Она выгибает спину, запрокидывая голову на моё плечо, из груди вырывается полувсхлип, полустон. А мне мало, я хочу увидеть больше. Повторяю всё снова, забираясь второй рукой под футболку и сжимая её грудь. Она пытается свести ножки, но я фиксирую их своими. Вика дышит всё чаще, хватая ртом воздух.