Шанс для злодейки - стр. 4
Старательно поскрипывая пером, я набросала формальную просьбу о встрече, не уточняя её цель и участников. Местом была выбрана ресторация неподалёку отсюда. Владелец был хорошо осведомлён о том, как часто знать нуждается в уединении без лишних ушей. Я поёжилась, вдруг осознав, откуда знаю об этих укромных кабинетиках. Именно там Айрис планировала детали похищения. Вернее, будет планировать. Уф, голова кругом от этих временных парадоксов.
Отложив перо, я присыпала карточку мелким речным песком и встряхнула за уголки. Готово. Почерк был витиеватый, змеился хвостами и петлями. Полюбовавшись, я потрясла колокольчик с длинной ручкой. Мелодичный перезвон заполнил комнату.
Стук раздался едва ли не сразу. Дверь отворилась, впуская Эдну — мою единственную личную прислугу. Женщина самых средних лет, она казалась почти старухой из-за вечных забот, недосыпа и дрянной еды. Да и форменный серый чепец её не красил. Эдна стойко переносила приступы плохого настроения своей хозяйки, была терпелива и, что самое важное, не склонна трепать языком.
Я уложила карточку в конверт из тонкой бумаги и передала ей.
— Поезжай в имение Олбриджей и передай сэру Леонару лично в руки. Только не сообщай, что это от меня. — Вместе с конвертом в обветренные руки перекочевала пара серебряных монет. — А на обратном пути можешь купить себе чего-нибудь в городе.
Эдна неуверенно улыбнулась.
— Леди Вилфорт, — начала она робко, — вы уверены, что стоит?..
Я подняла брови, и служанка тут же смешалась. Прежняя Айрис уже бы накричала на неё за такую вольность.
— Думаешь, я собираюсь провернуть какую-нибудь глупость? — спросила я. — Буду вешаться ему на шею и умолять о любви?
Лицо её было столь красноречиво, что я рассмеялась.
— Эти письма добра не делают, — вздохнула Эдна, тщательно подбирая слова. — Одно расстройство и неприличие.
— Нет, с этими глупостями покончено. — Кажется, моё спокойствие здорово её удивило. — Просто сделай так, как я прошу. И сама всё увидишь.
— Слушаюсь, моя леди.
Отослав служанку, я подрядила пару горничных сменить постель и натаскать горячей воды в купальню. Айрис провалялась без сознания несколько суток, так что мытьё было не прихотью, а необходимостью. Вместо шампуня — брусок мыла, пахнущий лавандой и мятой. Вместо зубной пасты — буроватый порошок в костяной коробочке. Принюхавшись и растерев пальцами, я без проблем опознала в нём мел с истолчённой в пыль пряной гвоздикой. Зубной щётки рядом не оказалось, вместо неё лежал пучок лоскутков из грубого полотна. Берёшь, значит, мочишь такой лоскут, а потом натираешь зубы порошком, пока руки не отвалятся. Нашёлся даже местный дезодорант, смесь соды с крахмалом. От пота эта присыпка не спасала, но хоть вонять не буду.
Горничные, отчего-то, не спешили уходить. Дать им на чай? Содержание на Айрис выделялось приличное, но вот свободных денег у неё почти не было. А я и так сунула Эдне два серебряных… Похожие друг на друга, будто сёстры, горничные демонстрировали разный стиль ожидания: левая просто стояла, сложив руки на переднике, в то время как правая притоптывала в нетерпении и помахивала ковшом. Кажется, они хотели меня помыть.
Вспыхнув до корней волос, я вцепилась в воротничок сорочки так, будто её уже стаскивали. Чтобы какие-то незнакомые девицы меня мылом натирали? Нет, спасибо. Кажется, правую звали Джеммой, но я бы в таком вопросе на память Айрис полагаться не стала. Для неё даже Эдна была не совсем человеком, что уж говорить о девицах, с которыми она пересекалась раз в вечность.