Шаман. Старушка и алабай. Часть вторая - стр. 9
Дед Степан уже почти кричал в полный голос.
– Тётка у тебя такая хорошая, Танька-то, добрая, порядочная, а ты, паскудник, с чего за воровство-то взялся?
Кирилл заскулил:
– Мать у меня сильно болеет, на лекарства не хватает, плоха совсем, вот я и подумал, что продам инструмент ваш и лекарств ей куплю. Простите меня, дед Степан, я больше не буду. Мамку больно жалко, как я без неё…
– Маринка помирать собралась? – встряла в разговор баба Света. – Я вчерась с Танькой виделась, ничего она такого не говорила, что Маринка сильно болеет. А если так, то почему же ты не у постели матери, а тут, в гостях прохлаждаешься?
Парень промолчал, и старик зло сплюнул:
– Да, Кирилл, совсем ты без стыда, без совести. Я ж к тебе, как к человеку, Стешку, вон, спровадил, чтобы она про тебя худое по всей деревне не разнесла, а, наверное, зря. Ты даже мать готов на словах похоронить, лишь бы выкрутиться. Не стыдно тебе?
– Бедная Танька, стыд-то какой! – добавила баба Света.
Кирилл вновь исподлобья зло глянул на стариков.
– Чего зыркаешь-то, бесстыдник! – покачал головой дед Степан. – Давай, парень, так: ты мне сегодня же весь инструмент вертаешь назад, и я никому ничего не скажу. Сюда ты больше не сунешься, познакомился уже с Дружком-то с нашим, а услышу, что у кого-нибудь что-то пропало, тогда пощады не жди, ославлю на всю деревню. Вон, Стешке только заикнусь, она уж расстарается. Нос на улицу не сможешь высунуть ни ты, ни Танька. Совесть-то поимей, ты уедешь, а тётке твоей здесь жить. Понял ли?
Кирилл быстро закивал, не поднимая глаз.
– Простите, дед Степан, баба Света.
– Чего в глаза-то людям не смотришь? – спросил, нахмурившись, старик. – Ладно, давай иди, пока не передумал.
Он распахнул калитку, приглашая Кирилла на выход, и тот не заставил себя упрашивать.
Глава 6
– Да уж, вот он, город, что с людьми делает, – покачала головой баба Света. – Такой малец был улыбчивый да добрый. Помню, приезжали они с Маринкой к Таньке в отпуск; сколько же ему тогда было? – лет пять, наверное… Всё прибегал ко мне за вишней. А что из него выросло? Молодой совсем, а уж скурвился начисто. Не верю я что-то в его раскаяние, вот не верю, попался просто на жареном.
– Без стыда парень, без стыда, – согласился дед Степан. – Таньку жалко, хорошая баба, а Маринку не помню совсем, уехала она тогда сразу после школы и вот какого сыночка вырастила, с гнильцой…
Старики одновременно горестно вздохнули.
– А Дружок-то каков? Вот уж подмогнулнам, вора поймал! – оживился дед. – Не зря ты ему такую вкусную кашу сварила, отработал на все сто процентов.
– Да уж, просто молодец. Пойду открою охранника нашего, – заторопилась баба Света.
Выпустив Дружка, она присела на крыльцо. Дед Степан вынес из ледника большую косточку и протянул собаке:
– На, погрызи, заслужил.
Пёс аккуратно взял кость из его рук и, подойдя к крыльцу, улёгся с угощением возле ног бабы Светы.
– Доверяет, – усмехнулся старик, – ишь, всё поближе к тебе норовит лечь.
– Да уж, это тебе не коза, – ответила польщённая баба Света и, наклонившись, погладила Дружка по спине. – А где наша Муська, интересно? Что-то я ни вчера, ни сегодня её не видела.
– Да и я не видел, – ответил дед Степан, присев рядом с женой. – На сносях она, может, окотилась уже где? Явится скоро за молоком, куда денется.