Шальная музыка (сборник) - стр. 8
– Какой голос был за дверью? – спросил Антон.
– Молодой… Спокойный, но требовательный.
– Один?
– Один. Только он все время говорил «мы». Ну Лева торопливо оделся, взял ключ от квартиры, чтобы не будить меня, когда вернется, и вышел.
– Время, хотя бы примерно, не скажете?
– На часы я не смотрела, но уже темно было. Наверное, около одиннадцати… – Люба приложила платочек к глазам. – И еще, знаете, не могу понять: то ли мне это почудилось, то ли в самом деле после yxoда Левы, в ту ночь, кто-то пробовал открыть дверной замок. Я страшная трусиха, привыкла жить в общежитии, с девчонками. Когда осталась в Левиной квартире одна, никак не могла заснуть. Наверное, больше часа ждала, а Левы все нет и нет. На меня такой страх навалился – решила захлопнуть замок на защелку, чтобы снаружи не открывался. Думаю, пусть уж лучше Лева меня разбудит, когда вернется. Не представляю, сколько времени прошло. Вроде задремала и сразу очнулась. Прислушалась – будто кто-то пытается открыть дверь. Обрадовалась: наверное, Лева вернулся. Подошла к порогу, спрашиваю: «Ты, Лева?» В ответ – молчание. Еще раз спросила – опять молчок. Ну, думаю, причудится же со страху такое. Легла, а заснуть не могу. Вскоре от подъезда вроде бы легковая машина, не включая фары, отъехала. Не странно ли?…
– Все странности имеют свое объяснение, – уклончиво сказал Антон. – Что ж вы почти трое суток молчали об исчезновении брата?
Зуева растерянно моргнула:
– Боялась квартиру открытой оставить. Кое-как сегодня нашла в столе запасной ключ. Там же и заявление о краже магнитофона лежало. Только собралась к вам, участковый инспектор милиции заявился, попросил вместе с ним съездить в морг…
Люба уткнулась лицом в ладони и заплакала. Подождав, пока она немного успокоится, Бирюков опять спросил:
– Брат не высказывал предположений: кто мог украсть магнитофон?
– Лева подозревал, что мальчишки утащили, – сдерживая слезы, ответила Зуева. – Некоторые ведь как шальные гоняются за импортной аппаратурой.
– От шальной музыки и взрослые ошалевают… – Антон помолчал. – Придется, Люба, посмотреть квартиру вашего брата.
– Пожалуйста, хоть сейчас пойдемте.
Бирюков подал Голубеву заявление о краже магнитофона. Когда Слава прочитал его, сказал:
– Пойдешь с нами. Надо будет соседей опросить.
Глава IV
Обстановка малогабаритной однокомнатной квартиры Зуева удивила не только эмоционального Славу Голубева, но даже и всегда сдержанного Бирюкова. Из мебели, кроме старомодной железной кровати с никелированными спинками, простенького стула да небольшого школьного стола с выдвижным ящиком, в комнате ничего не было, однако комната так плотно была заставлена всевозможной телерадиоаппаратурой, что казалось, в ней шагнуть некуда. Вероятно, заметив, как Антон со Славой переглянулись, Люба смущенно сказала:
– Не удивляйтесь, все это Лева купил по дешевке.
– А за сколько продать намеревался? – спросил Бирюков.
– По комиссионной цене. Сейчас покажу документы.
Люба протиснулась между цветным телевизором «Рубин» и музыкальной установкой «Эстония» к школьному столу и достала из ящика пухлую пачку квитанций, сложенных вперемежку с кассовыми чеками. Это были документы из комиссионных новосибирских магазинов: «Юного техника», «Мелодии», «Орбиты», занимающихся торговлей радиотоварами. Бирюков обвел взглядом комнату: