Шахматы на раздевание - стр. 20
Кира была недовольна:
– Говорю тебе в последний раз, начинай скорее реветь. Иначе все пропало.
– Может, ты поплачешь? – осенило Лесю. – Вор ведь не знает, чьи сережки.
– Я? А что… я могу.
И Кира жалостливо скривилась, и впрямь выдавив из себя пару слезинок. Глаза у нее мгновенно покраснели, кожа припухла, и даже нос вроде бы увеличился в размерах.
– Вот! – обрадовалась Леся. – Тебя и впрямь жалко. А я буду ругаться и громить на чем свет стоит неизвестных воров.
– Это у тебя здорово получится, – шмыгнула носом Кира, стараясь не выходить из образа. – Ну… С Богом!
И она нажала на кнопку звонка. Было немного странно, что Костя не встретил их в дверях, исходя из того, что они звонили ему снизу, и вообще не открыл им дверь. Еще более странно было то, что и после многочисленных звонков подругам никто не открыл.
– Странно, – произнесла Леся. – Уснул он, что ли?
– За несколько минут? Нет, он там. Наверное, сейчас откроет.
Она нажала на ручку двери, и та действительно распахнулась.
– Открыто. Значит, можно войти.
Подруги вошли и замерли в просторной прихожей. Куда идти дальше, они не знали. Перед ними были три двери, все закрытые, одинаковые и безликие. Впрочем, за одной из них намечался какой-то шорох. Туда подруги и направились.
– Костя, вы тут? А у нас, знаете ли, проблемы. Представляете, этой ночью нас ограбили. И самое страшное, что у Киры украли одни особенные сережки, которые…
Они вошли в комнату и в ту же секунду замерли прямо у порога. Леся оборвала фразу на середине, так и застыв с открытым ртом. Костя лежал перед ними на полу.
– Господи, что с вами?
И было отчего испугаться. Фэншуист лежал и смотрел на них, губы его слабо шевелились, он издавал хрип. Его пальцы беспомощно подрагивали и царапали паркет, словно Костя из последних сил пытался ползти. Этот звук и услышали подруги.
– Костя, вы живы?
Подруги уже забыли, что перед ними вор или, во всяком случае, пособник воров, обокравших их. Теперь они видели, что это всего лишь человек, явно нуждающийся в их помощи. Они подскочили к Косте и подхватили его с обеих сторон.
– Господи, да у вас кровь!
Руки дизайнера и впрямь были все в крови. Кроме того, кровь была и на его теле, и даже на ногах.
– Да вы ранены! Кто это вас так?
Но глаза Кости стали закатываться. С его губ срывались бессвязные звуки.
– Что вы говорите? Я не понимаю!
Обе подруги старательно прислушивались к тому, что он пытался сказать, но им удалось разобрать лишь одно слово:
– Монастырь…
– Вы хотите, чтобы за вас помолились? В монастыре? Хорошо, мы передадим ваше пожелание священнику. Только в каком именно монастыре за вас молиться?
Но Костя продолжал хрипеть совсем уж неразборчиво.
– Я не понимаю! – в отчаянии воскликнула Кира. – Не могу разобрать названия.
– Но хотя бы какой это монастырь, где вы хотите отпевание? – пришла ей на помощь Леся. – Христианский или буддийский?
Однако все было бесполезно. У Кости уже не было сил, чтобы договорить фразу. Он уронил голову набок. Неожиданно подругам показалось, что за их спинами раздаются чьи-то шаги. Но в ту же секунду Костя в их руках дернулся, открыл глаза и, устремив взгляд куда-то в потолок, неожиданно четко и внятно произнес:
– Монастырская крыса!
И с этим гневным возгласом он испустил дух. Тело его в последний раз дернулось и обмякло. Какое-то время подруги молчали. Затем Кира пробормотала: