Шахматы. Чёрная королева - стр. 50
– Что же ты делаешь… – Воздух сквозь сжатые зубы в себя втянул и будто от боли скривился. Головой неодобрительно качнул и, словно через себя переступая, щекой к её щеке прижался, с шумом воздух из себя вытолкнул, зубы сжал. – Что же ты, идиотка чёртова, вытворяешь?! – Оттолкнул и тут же за грудки схватил, платье напрочь уничтожая, обратно к себе притягивая. – Ты хоть понимаешь, куда вляпаться могла, куда влезть? Что?! Что в твоей голове твориться, чтобы до такого додуматься, а?!
Толкнул на землю и тут же рядом на корточки присел, выслушивая уже не сдерживаемые подвывания. За подбородок схватил и вверх его задрал, чтобы глаза эти видеть, чтобы боль, страх прочувствовать. Нервно пересохшие губы облизал и зажмурился, чтобы отгородиться, чтобы на поводу чужих эмоций, женских слёз не идти.
– Своими руками могилу роешь, Алёнка. – Едва не по слогам цедил, достучаться пытаясь. – Собственную могилу! В бандитское логово за правдой пришла… В логово, где каждый если не сам, то чужими руками точно уничтожит! Растопчет, сломает, унизит… Не думаешь… головой не думаешь, с кем и какие речи ведёшь!
Сплюнул, глядя, как она отбиться пытается, как глаза, рот, уши закрывает, чтобы спрятаться, скрыться.
– Что ты обо мне знаешь, а? Что?! Может, я вот этими вот руками Самохина завалил!
Мощными ладонями перед её носом тряханул и тут же рукой махнул, понимая, что не слышит. Поняла, дошло, но сейчас не слышит.
– Идём.
Скользкую от влаги и грязи ладошку подцепил, но потянуть не получилось – Алёна её из захвата выдернула.
– Поехали, говорю. – Рыкнул, а она пятится, она уползти пытается, ведь сил на то, чтобы встать и бежать нет. – Алёна! – Прикрикнул с целью привести в чувства, а она только быстрее руками и ногами перебирает, то и дело с покатой обочины вниз съезжая.
Подошёл тогда, как котёнка подхватил и перед собой поставил.
– Ты меня поняла? – Лицо на себя повернул, рассчитывая в глазах ответ прочитать. – Алёна, ты меня услышала?! – Прямо в лицо выкрикнул, а она дрожит и молчит. Пальцами, ногтями за его запястья цепляется, и молчит.
Собрался тогда с силами и всю её тряханул. Так, чтобы опомнилась, чтобы с мыслями собралась.
– И только попробуй… Только попробуй ещё раз во всё это дерьмо сунуться! Только приблизиться попробуй. – Пригрозил, добившись вменяемого взгляда. – Лично в нём утоплю. – Прорычал в самые губы. И уверен был, знал, что так и поступит. Если не услышит его сейчас – так и сделает. Не пожалеет…
Глаза от усталости закрыл и лицом к её лицу прижался. Запах кожи вдыхая, запах возбуждения, страха, эйфории от облегчения. Себя не контролируя, простонал, и пальцы в мокрые волосы запустил, голову с обеих сторон фиксируя.
– Я хочу тебя. – Прошептал и, секунду выдержав, осторожно к её губам своими прижался.
Не поцелуй даже – прикосновение. Отстранился и первую реакцию ждал. То, как к нему подалась, истолковал верно, и с громким рыком за подол длинного платья рванул, его уничтожая. С силой зашвырнул мокрую тряпку в протекающую канаву и ягодицу её сжал, с ума сходя от того, что делать с собой позволяет.
А она позволяла. Не понимала, что происходит, когда спрашивал, отказывалась осознавать, когда стрелял, пыталась закрыться, когда кричал, что-то выпытывая, а вот теперь понимала. Теперь хотела понять и всё, что дать был готов, принимала.