Шах и мат, ОКР - стр. 3
Хорошо запомнил, как ко мне впервые пришла навязчивая мысль. Мне было тринадцать лет. Отдых. Крым. Палящее солнце. Мы вырвались с мамой на полуостров, чтобы хоть как-то отвлечься от негатива, что царствовал в нашей семье. На автобусе мы ехали на отдаленный пляж – хотели позагорать. Вдруг я представил странное мифическое существо с желтыми зубами, пастью, как у бегемота, когтистыми лапами и какой-то совершенно дикой ухмылкой. Представил, как это существо присосалось к стеклу автобуса. Мне было не выкинуть этот образ из головы. Он преследовал меня на протяжении всего отдыха в Крыму.
Я не понимал, что происходит. «Почему мне не перестать об этом думать? Что это за страшное существо, откуда его образ в моей голове?» – спрашивал я себя и не находил ответа. Это было ужасно неприятное ощущение – чувствовать, как нечто инородное вторгается в голову. Этот образ был пугающим, страшным, отвратительным и абсурдным. Особенно я хочу подчеркнуть, что он был именно абсурдным. На голове у этого монстра была смешная кепочка, но в то же время он был очень пугающим. Абсурдизм навязчивостей, их полная нелепость, их оторванная от реальной жизни фактура в дальнейшем стала лейтмотивом.
Комментарий психотерапевта Александра Еричева
У мальчиков ОКР нередко начинается в возрасте 13—15 лет. Раннее выявление навязчивостей и квалифицированная помощь может заметно улучшить прогноз, ведь навязчивости могут быть проявлениями не только обсессивно-компульсивного расстройства, но и депрессии, и даже начала шизофрении. Чем раньше выявлена проблема и адекватнее подобрано лечение, тем лучше прогноз. Результатом обращения к специалисту могут быть рекомендации по коррекции внутрисемейной обстановки, а в ряде случаев и структурированная работа по преодолению навязчивостей (если проблема встала во весь рост).
К сожалению, значительная часть людей получает помощь только почти через десять лет после возникновения заболевания. Такая гигантская задержка объясняется страхом перед специалистами, неуверенностью в правильности такого поступка, но от этого существенно зависит качество жизни! Исход одного и того же случая при обращении сразу и через 10 лет будет существенно отличаться. Гораздо сложнее находить в себе силы для восстановления, когда долгие годы серьезно снижена активность, разрушены социальные связи. Хочешь не хочешь, а у таких состояний есть своя инерция.
В идеале помощь должна носить профилактический характер, а по факту она сильно запаздывает. Ведь ситуацию можно сравнить с ремонтом машины: если не обращать внимание на профилактику (не менять масло, несвоевременно устранять возникшие мелкие неисправности), то есть вероятность столкнуться с серьезными проблемами. Навязчивости могут проявляться и у детей, и у подростков. Ранняя диагностика важна и в этом случае, но может быть еще более затруднена, так как зачастую ребенок предпринимает значительные усилия, чтобы окружающие не заметили болезненные симптомы и не сочли его душевнобольным или дефективным. Можно сказать, что абсолютной разницы между навязчивыми мыслями и действиями у детей и взрослых нет.
На что стоит обратить внимание родителям: многократные повторения одного и того же слова или фразы, многократное мытье, перепроверки, частые прикасания к одному и тому же предмету или части тела, чрезмерное стремление к симметричному расположению предметов и т. д. Важно только не паниковать, если вы обнаружили какой-то единичный элемент в поведении: например, ребенок симметрично разложил свои игрушки. Тревогу должна вызывать регулярная повторяемость и выраженность подобных явлений, тогда можно подумать о консультации у детского специалиста.