Шаги забвения - стр. 58
Когда свекровь собиралась гладить, она с самого утра закрывалась на кухне, не пуская туда никого, даже для того, чтобы попить воды. Затем она доставала свой чугунный утюг, разогревала его, освобождала кухонный стол от всех предметов и стелила на него одеяло. И дальше начиналось таинство глажения. Один комплект постельного белья она гладила девять часов! Бог – свидетель, я не вру. Я просто засекала время.
Я даже представить себе не могу, как можно делать работу так медленно. Но результат, конечно, был превосходный. Бельё было разглажено идеально. Ни единой складочки, ни единой морщинки. И всё это добро свекровь аккуратно складывала в шкаф, где бельё лежало ровными стопками, дожидаясь своего часа.
Собственно, любую домашнюю работу свекровь делала ровно с такой же скоростью. Так, на приготовление супа у неё уходило тоже девять часов. Видимо, данный промежуток времени был для неё стандартным временным отрезком. И поначалу я удивлялась, как можно варить овощи так долго? Ведь они же разварятся, превратившись в тюрю! Но потом мне удалось краем глаза подглядеть этот процесс, и, оказалось, что все ингредиенты, необходимые для супа, свекровь готовила по отдельности. Например, сначала она варила картошку в отдельной кастрюле. И пока картошка варилась, эта женщина не делала ничего. Она просто сидела за столом и ждала. А после того как была отварена картошка, наступала очередь морковки, которая ставилась на плиту в другой кастрюле. И пока морковка не успевала приготовиться, свекровь не приступала ни к чему другому. Она сидела за кухонным столом, глядя в пространство и никого не пуская на кухню, дабы никто не посмел помешать таинству приготовления супа.
Честно, я бы свихнулась так готовить. Но для свекрови это было обычным делом, поэтому в день она могла приготовить не больше одного блюда, а то и меньше. И соответственно, членам её семьи часто приходилось питаться в рабочих столовых, чтобы не умереть с голоду.
Но несмотря на всё это, свекровь продолжала оставаться для Андрея эталоном, на который мне следовало равняться. Особенно, когда вопрос касался того, как следует гладить его рубашки и постельное бельё. Только вот в отличие от свекрови у меня не было столько свободного времени, а главное, не было места, где бы я могла так долго заниматься глажением вещей. Поэтому я купила себе электрический утюг и гладильную доску, и гладила вещи так, как это делают все: быстро и аккуратно.
И, конечно же, в нашем с мужем шкафу не было таких идеальных стопочек белья, как у свекрови. И для Андрея это стало лишним поводом для упрёков в мой адрес.
– Ты видела, как мама аккуратно гладит вещи? Видела, какие у неё ровные стопки постельного белья лежат в шкафу? Так почему ты не можешь это делать точно так же?
– А ты знаешь, сколько времени твоя мать тратит на то, чтобы погладить один комплект постельного белья? – тут же реагировала я. – Девять часов! И где ты прикажешь мне взять это время? Может быть, ты предложишь мне уволиться с работы, или уйти их Академии, чтобы у меня появилась возможность гладить целыми днями твоё бельё? Да и зачем это нужно? Ведь стоит только постелить в кровать эти простыни и лечь на них, как через пять минут они снова будут мятыми!
– А разве тебе не было бы приятно смотреть на ровные стопки белья в своём шкафу? – не унимался Андрей.