Шаги в темноте - стр. 28
Прошёл час…
И вскоре на дороге появился одинокий прохожий – угрюмого вида мужик в длинном пиджаке. Не особо осматриваясь по сторонам, он целеустремленно попер сразу на второй этаж некогда разбомбленного дома. Удобная позиция, откуда неплохо просматривалось место будущей встречи. Судя по тому, как уверенно топал туда мужик, он об этом знал. На его беду именно к этой точке совершенно независимо от него пришли и другие люди. На втором этаже притаился Франт. А дальше… Всё произошло быстро и почти без шума. Гость схлопотал резкий быстрый удар в солнечное сплетение, потом ему прилетело ещё и по башке, опосля чего он безвольным кулём свалился на пол. А из-под пиджака выскользнул автомат – немецкий «МП-38».
Когда пленный раскрыл глаза, напротив него на обломке стены сидел Франт и вертел в руках трофейное оружие.
– Ну? – осведомился он у гостя. – Что хорошего ты нам поведать можешь? О чём расскажешь?
– Менты поганые… – сплюнул мужик. – Ваш верх – банкуйте! А рассказывать я вам ничего не стану!
– Дожил… – вздохнул командир группы, – в менты произвели! Ты, друг ситный, за базаром-то следи! За такие-то слова – и на правило[3] встать можно!
Пленный осмотрелся, но говорить пока не стал.
– Драчун, – кивнул командир. – Никак у него язык отсох?
Тот молча оторвался от стены и сгрёб бандита за ворот рубашки. Затрещала ткань – пленного приподняли над землёй так, что его ноги не касались земли.
– А-х-х-р-р… отпусти, сука!
– Пусти его…
Мужик грузно рухнул на пол.
– Ну?!
– Скажу…
Явившиеся на место встречи бандиты застали там мирно беседующих обидчиков. Те абсолютно не «парились» относительно будущего «толковища»[4]. Никакого раскаяния или чего бы то ни было подобного на лицах встречавших не наблюдалось. А непринуждённые позы, в которых развалились присутствующие, свидетельствовали об их несерьёзном отношении к происходящему.
Во время драки в пивной бандиты потеряли двух человек. У самого записного забияки была сломана нога, и он надолго выбыл из числа активных «штыков» банды. Ещё один получил сотрясение мозга и для предстоящего мероприятия тоже мало подходил. Досталось и другим, но орудовать пистолетом и финкой они вполне были способны.
– Это чё я такое вижу?! – с ходу начал заводиться главарь пострадавших.
– Не тарахти… – поморщился Франт. – Обзовись для начала. Кто ты есть, кто за тебя сказать может. А уж потом докладай – чего предъявить хочешь да на каком основании. Закон воровской забыл?! Или у нас времена поплыли, и честному вору уже всякая сявка предъяву кидать может?
– Что?!! – взвился главарь, выведенный из себя насмешливо-презрительным тоном собеседника и его непринуждённой позой. – Ты, сучара, встань для начала!
И оппонент моментально изменил позу. Только что он сидел, облокотившись о стену, – и вот уже стоит на ногах, а его внезапно ставшие очень холодными и недобрыми глаза прямо-таки сверлят главаря.
– Ты что сказал? – ледяным голосом осведомился Франт. – Ты кого это тут сучить начал? Забыл, что за слова такие полагается?
Забывшись, бандит допустил роковую ошибку. Назвать авторитетного вора сукой – это «упороть косяк»[5] немалой силы. На зоне так называли людей, нарушивших воровской закон и живущих не по понятиям. И за такие слова, сказанные в запале и не подкреплённые никакими доказательствами, можно было неиллюзорно огрести.