Шаги по стеклу, или Я знаю о мужчинах всё! - стр. 23

– Это что, тоже вживание в роль? – Я отошла подальше от сумасшедшего и прислонилась к стене.

– Какая роль, Люси, ты о чём?

– О том, что вы больной на голову человек. – Покрутив пальцем у виска, я скинула туфли на каблуках и сняла фартук.

– Люси, ещё рано раздеваться. Люси! Надень фартук и туфли. Я хочу, чтобы ты была при полном параде. Ты должна раздеться только тогда, когда я тебе прикажу.

Увидев, что чересчур возбуждённый сексуальный маньяк скинул трусы, я с ужасом посмотрела на его торчащее достоинство и вжалась в стену.

– Пётр Степаныч, а ты давно голову проверял? И много у вас таких сумасшедших работает? Оденься и немедленно прекрати этот цирк!

– Люси, ты меня разочаровала. Твой повелитель давал тебе шанс реабилитироваться, но ты не захотела его использовать. Мне очень жаль, что так вышло.

– Мне тоже. Мне жаль, что я поверила сумасшедшему человеку.

Открыв стоящий у стены сундук, выживший из ума преподаватель вуза извлёк плётку, на которой я сразу заметила стальной наконечник.

– О боже! – еле прошептала я и стала осторожно пятиться к двери.

Я вдруг поняла, что имею дело с настоящим безумцем. Он стоял передо мной в белой рубашке, в носках, без штанов и держал в руках самую настоящую плётку, которую я раньше видела только в кино.

– Ты, полоумный дурак, если ударишь меня хотя бы раз, я заявлю на тебя в милицию и засажу за решётку!

Бросившись к двери, я попыталась её открыть, но, к моему удивлению, она была заперта. И когда этот выживший из ума гусак успел закрыть дверь на ключ?

– Люси, дверь заперта. Ты зря дёргаешься. – Голос у Пётра Степаныча приобрёл металлические нотки. – Отсюда невозможно выбраться. Ты можешь выйти из этой комнаты только в одном случае.

– В каком? – Я задрожала.

– Если ты меня осчастливишь.

– Как?

– Люси, ты уже большая девочка и должна знать, как сделать счастливым мужчину.

– Я не Люси! Я Света!

– Я не знаю Свету. Я знаю Люси.

– Я прошу прекратить этот цирк! Боже, как же хорошо, что я не поступила в ваш институт. Даже страшно подумать, чему там могут научить, если в нём работают такие преподаватели. Я прошу всё прекратить!

– А я прошу тебя быть умницей.

После того как я отрицательно замотала головой, явно обезумевший мужчина поднял плётку и для большего устрашения ударил по бутылке, стоящей на столе. Как только она разбилась, Пётр Степаныч захохотал и принялся избивать плёткой меня. Стальной наконечник ранил моё тело, и я почувствовала такую дикую боль, что едва не потеряла сознание.

– Немедленно прекрати! Немедленно! Я засажу тебя за решётку! Я сниму побои и напишу заявление в милицию! Ты встретишь старость за решёткой! Тебе это будет дорого стоить!

– Да кто ты такая?! – истерично рассмеялся садист. – Кто тебя будет слушать? Приезжая шлюха! Дешёвая провинциалка! Звездой она захотела быть! Да я таких звёзд знаешь сколько видел?!

– Сколько?!

– Да ты даже представить себе не можешь! И любая вела бы себя намного приличнее, чем ты! Возомнила из себя звезду! Звёзды уже снимаются в кино и играют на театральных подмостках, а такие, как ты, должны делать то, что им говорят, и не лезть на рожон. Я таких «звёзд» пачками имел, и все они были сговорчивыми! Тебе ли выбирать? Ты кто такая? Я тебе сейчас знаешь где звезду сделаю?!

– Ах ты, сволочь! Помогите! Помогите!!! Меня убивают!