Ш.А.Х. и М.А.Т. или иномирянка в дураках - стр. 29
Евангелион хмыкнул, а затем толкнул дверцу, открывая мне обзор на разрушенное здание величественных размеров. Должно быть ранее оно напоминало неприступный монолит, но сейчас это просто кусок разгромленной скалы, создающей впечатление, что половину от неё отколол, по меньшей мере, один из богов Этраполиса.
Зато я точно знаю, что больше “ни-ни”
Разглядывая последствия вчерашних гуляний, я усомнилась в правдивости жалобы. Нет, я же не могла одним ударом разрушить часть, по всей видимости, древнего здания? Это было бы весьма странно, учитывая, что я не знаю ни одного способа сформировать энергетический шар размером с голову. Или пьяной мне “море по колено, горы по плечо”, или на меня нагло наговаривают с целью очернить моё славное имя, хотя в это верится ещё труднее.
Евангелион жестом предложил мне выбираться из кареты и тут же был награждён хмурым взглядом, поскольку я совершенно не понимала, с какой целью я тут очутилась. Нет, оно понятно, что с целью воспитания, но что он хочет от моей сопящей в две дырочки совести, мне было не ясно.
Солнце медленно катилось к зениту, заливая всё видимое пространство ярким светом. Погожий день, как и все прочие, сейчас вызывал во мне лишь одно желание: найти берег моря и развалится на золотистом песочке, дабы получить свою порцию витамина “Д”, но вид полуразрушенного здания ясно давал понять: “Шиш” тебе, Вася.
Неохотно выйдя из кареты, я огляделась и обнаружила небольшую группу людей на достаточно большом расстоянии от нас. На зрение я никогда не жаловалась, особенно после обращения, поэтому сразу определила студентов, проводящих занятия. Они бегали по двору академии, определенно точно тренируя выносливость. Я даже мысленно похвалила ребят, потому что ванпайры нашей академии и без того были неплохо сложены, и считали, что им это не требуется, хотя, я была убеждена в обратном. Сила - не показатель выносливости, как и наоборот.
Заинтересовавшись этим зрелищем, я так и замерла, дожидаясь пока Евангелион сам не выберется, и не объяснит, что ждёт меня дальше.
Сместив взгляд немного вправо, увидела седого мужчину в кожаных доспехах. Его голову венчали длинные волосы и знакомые две косички, свисающие по бокам, сам же он был одет в кожаные доспехи, как те, что я впервые увидела на Сайто и Эйше. Он шел по направлению к нам с очень мрачным выражением на лице. Таким, будто хотел размазать меня по стенке.
- Он по твою душу. - Хмыкнули над моим ухом, отчего я почти вздрогнула.
- В каком смысле?
Я почувствовала его дыхание на своей щеке, когда поняла, что он был слишком близко, но по-прежнему не прикасался.
- В самом прямом. Что ты знаешь о дуэлях, мату маи?
Хотелось сказать, что знаю достаточно об этом. В воображении всё ещё жива картина смерти великого литературного классика, но я, чёрт возьми, нахожусь в другом мире, и, действительно, мало что знаю. В академии об этом слышать не доводилось. У меня даже мысль мелькнула, что Евангелион решил пошутить.
- Вы хотите поговорить о Пушкине и Дантесе? - Процедила я, наблюдая за приближением мужчины в “актёрских” доспехах, мерцающих на солнце, как начищенная монета.
Хотелось отшатнуться, но я просто нутром ощущала, что именно этого проректор и добивается, склоняясь так, чтобы почти прикасаться к моей щеке.