Сговор остолопов - стр. 42
– Эта бедняжечка мисс Энни, что по соседству. Утром в обморок упала в переулке. А всё невры, Туся. Говорит, ты ее сегодня разбудил, когда на банджо заиграл.
– Это лютня, а не банджо, – прогрохотал Игнациус. – Она что – считает меня извращенцем из романа Марка Твена?
– Я только-только от нее. Она же ж к сыну перебралась, на улицу Святой Марии.
– О, этот невыносимый мальчишка. – Игнациус взобрался по ступеням к двери, опередив мать. – Ну, хвала господу, что мисс Энни нас на некоторое время оставила. Теперь, возможно, я смогу играть на лютне, не слыша ее скрипучих денонсаций из соседнего дома.
– А по пути я к Ленни зашла и купила ей славненькую парочку четок с водой из Лурда.
– Боже мой! К Ленни. Ни разу в жизни не встречал я магазина, столь набитого религиозной гексарией. Я подозреваю, не пройдет много времени, и в этой ювелирной лавке случится чудо. Сам Ленни может вознестись.
– А мисс Энни эти четки очень понравились, мальчик мой. Сразу же ж молитву читать начала.
– Вне сомнения, это лучше, чем беседовать с вами.
– Уж садись, Туся, я тебе чего-нибудь поесть сготовлю.
– В смятении коллапса мисс Энни вы, кажется, позабыли, что сегодня утром сбагрили меня в «Штаны Леви».
– Ох, Игнациус, что ж там было-то? – спросила миссис Райлли, поднося спичку к горелке, которую открутила за несколько секунд до этого. На печке случился локализованный взрыв. – Боже-сусе, я чуть не сгорела.
– Я теперь – служащий «Штанов Леви».
– Игнациус! – вскричала мать, охватывая его сальную голову неуклюжим розово-шерстяным объятием, расплющившим ему нос. Глаза ее застили слезы. – Я так гордюсь моим мальчиком.
– Я довольно-таки изможден. Атмосфера в этой конторе гипертензитивна.
– Я знала, что ты хорошо добьешься.
– Благодарю вас за вашу уверенность.
– А сколько «Штаны Леви» будут тебе платить, Туся?
– Шестьдесят американских долларов в неделю.
– Ай, и это все? Мож, тебе еще по сторонам поискать надо было?
– Там превосходные возможности для продвижения, превосходные планы для сметливого молодого человека. Жалованье может вскоре измениться.
– Ты думаешь? Ну, я все равно гордюсь, Туся. Снимай куртку. – Миссис Райлли открыла банку рагу «Либби» и вытряхнула ее в кастрюльку. – А у них там милашечки какие-нибудь работают?
Игнациус подумал о мисс Трикси и ответил:
– Да, одна имеется.
– Незамужняя?
– Похоже на то.
Миссис Райлли подмигнула Игнациусу и забросила его куртку на буфет.
– Слуш сюда, Туся, я огонь под рагу развела. Открой себе баночку горошка, и хлеб же ж где-то в леˊднике есть. Еще я кэксик у немца взяла, только что-то не вспомню, куда его засунула. Посмотри в кухне. Мне идтить надо.
– И куда вы сейчас направляетесь?
– Мистер Манкузо с тетушкой, они меня через несколько минут подберут. Мы едем к Фаццио, в кегли играть.
– Что? – завопил Игнациус. – Правда ли это?
– Я рано вернусь. Я сказала мистеру Манкузо, что не могу поздно засиживаться. А тетушка его уже бабушка, ей, наверно, тож на боковую пора.
– Определенно, прекрасный прием мне оказывают после моего первого трудового дня, – яростно высказался Игнациус. – Вы не можете играть в кегли. У вас артрит или что там у вас. Это смехотворно. Где вы собираетесь питаться?
– Можно чилю купить на кегельбане. – Миссис Райлли уже направлялась к себе в комнату переодеться. – Ой, Туся, тебе ж еще сегодня письмо из Нью-Йорку пришло. Я его за банку с кофиём засунула. Похоже, от этой девчоночки Мирны, потому как конверт грязный весь и размазанный. И как только эта Мирна почту в таком виде посылает? Ты же мне сам говорил, что у ее папаши деньжата водятся?