Сговор остолопов - стр. 38

– Мне очень не хотелось бы разочаровывать вас, сэр, но боюсь, что жалованье неадекватно. Некий нефтяной магнат в настоящее время помахивает перед моим носом тысячами, пытаясь искусить меня на должность личного секретаря. И в данный момент я стараюсь решить только одну проблему: смогу ли я разделить материалистическое мировоззрение этого человека. Подозреваю, что в конечном итоге мне придется сказать ему «да».

– Мы включим двадцать центов в день на транспортные расходы, – взмолился мистер Гонсалес.

– Н-ну. Это действительно многое меняет, – снизошел Игнациус. – Я приму эту должность временно. Должен признать, что план «Штанов Леви» меня довольно привлекает.

– О, это великолепно, – выпалил мистер Гонсалес. – Нашему новому сотруднику здесь очень понравится, не так ли, мисс Трикси?

Мисс Трикси, однако, была слишком озабочена своими лоскутами и не ответила.

– Я нахожу странным, что вы даже не поинтересовались моей фамилией, – фыркнул Игнациус.

– Ох, господи. Я совершенно об этом позабыл. Итак, кто вы такой?

Еще в тот день появилась только стенографистка. Одна женщина позвонила сообщить, что она решила бросить работу и уйти на пособие. Остальные не побеспокоились связаться со «Штанами Леви» вовсе.

– Сними очки. Да как ты, к чертовой матери, увидишь всю эту дрянь на полу?

– А кому надо на всю эту дрянь смотреть?

– Я сказала – снимай очки, Джоунз.

– Очки не сымацца. – Джоунз влепил шваброй по табурету у стойки. – За двацать дохларов в неделю вы тут не плантацию заправляешь.

Лана Ли щелкала резинками, перетягивая пачки банкнот, и выкладывала кучки никелей, которые доставала из кассы.

– И хватит стучать шваброй по стойке, – заорала она. – Дьявол тебя задери, ты действуешь мне на нервы.

– Хочете, чтоб тихо подметал, бери себе бабусю. А я мету молодо.

Швабра стукнулась о стойку еще несколько раз. Затем туча дыма вместе со шваброй переместилась на другой конец комнаты.

– Вы своих клеёных научила бы плеватницы пользовать, сказала бы, что гоняешь тут человека ниже минималой заплаты. Может, тогда чутка диликатней будут.

– Радовался бы, что я тебе вообще шанс даю, мальчонка, – сказала Лана Ли. – Нынче столько цветных мальчонок работу себе ищут.

– Ага, и стока цветных мальчонков бомжами идут тож, када видят, какую заплату людяˊм плотют. Я иногда думаю: коли цветной, так лучше бомжом ходить.

– Радовался бы, что вообще работа есть.

– Гажную ночь на коленки падаю.

Швабра шваркнула о стол.

– Дай мне знать, когда мести закончишь, – сказала Лана Ли. – У меня к тебе есть маленькое поручение.

– Помрачение? Й-их! Я думал, тут работы тока подметать да подтирать. – Джоунз выдохнул формацию кучевых облаков. – Чё там за говно с помрачением?

– Слушай сюда, Джоунз. – Лана Ли смахнула горку никелей в ящичек кассы и записала цифру на бумажке. – Один звонок в полицию – сообщить им, что ты уволен. Ты меня понял?

– А я скажу падлицаям, что «Ночью тех» – прославный бордель. И я в канкан запопал, када сюда работать пришел. В-во! Я теперя тока жду улики собрать кой-какие. А када соберу, уж я точно все в ухрястке выложу.

– За языком следи.

– Времена другие пошли, – изрек Джоунз, поправляя солнечные очки. – Фигу черных публик пугать получится. Позову себе людей, они вам дверь гуманной цепью перегородют, бизнес отгонют, в телевизер попадете в новости. Черные публики и так уже навозу наелись, а за двацать дохларов в неделю с верхом навалить уже шиш. А я шибко устал на бану шибаться, да ниже минималой заплаты калымить. Пущай вам кто другой помрачения гоняет.