Сфумато - стр. 3
– Мне помнится саркастический плевок Демьяна Бедного в адрес наркома:
…Лохмотья дарит публике,
А бархат – Розенель…
– Розенель – его жена? – уточнила Марина.
– Да, Наталья Розенель. Луначарский свои левые похождения застилал бархатом глаза жены.
– Кому застилал, кому запудривал, а кому и вовсе шоры напяливал на глаза. Вот, например, этот яркий представитель власти привел на операцию четырнадцатилетнюю девочку после порочной сексуальной несдержанности и не подозревает, что его ЭГО работает исключительно на свои блага и подавляет его разум. А сейчас стоит и блеет перед профессором, тряся мошонкой: «Я всем известный в Москве…» Дрожит, как студень, только бы его не выдали, только бы не узнали, только бы профессор помог.
А что с девочкой? Да разве эту похотливую особь тревожит. Его волнуют кожаное кресло да заграничная командировка. А за остальное власть имущий откупится деньгами да возможностями, ему то всё можно. Только вот огласки никак нельзя. «Женат я…» – признаётся доктору власть пролетариата.—
В глазах Стаса отражалась поддержка. И Марина была очень удивлена. Она была уверена, что Стас, как всегда, сядет на своего любимого конька «оппонента» и примется убеждать её в недопонимании смысла. И, более того, начнёт осуждать её расковыривания, типа: на кого замахнулась? на Великого Булгакова?.
Но она ошиблась. Стас был на её стороне. И она вслух продолжила свои мысли:
– Булгаков действительно – Великий! Сотворил Великое зеркало кривых отражений эпохи.
– Наверняка этим влиятельным посетителем мог быть или сам Луначарский, или кто-либо из круга его приближённых. В границы круга «белым воронам» вход запрещён.
– Стас, а как ты считаешь, Преображенский – «ворона» их круга?
– Марина, Преображенский учёный. Ты перегибаешь.
– Вот! Молодец! Сработала твоя амигдала, – воскликнула Марина, как бы радуясь, что Стас успешно прошёл тест.
– Амигдала, амигдала, а на часах напикТалА. Я поехал, а ты ложись спать. А то Булгаков не простит тебе недосып. – Стас чмокнул Марину в щёчку и упорхнул.
Утро следующего дня началось с изучения архивных документов через электронную регистрацию. Журналистам и писателям был разрешён допуск к таким материалам. И журналистка издательства журнала «Орион» Корецкая Марина Владимировна с вдохновением зарылась в кладези давности.
Она не вчера притронулась к повести «Собачье сердце», у неё уже были найдены предположительные прототипы профессора Преображенского. На первой странице книги, в страданиях пса Шарика, которого Преображенский подобрал для проведения эксперимента для внедрения гипофиза человека в голову собаки. Гипофиз! Этот мозговой придаток определяет облик человека! И если извлечь этот маленький белый шарик – гипофиз собаки – и вшить человеческий гипофиз, ЧТО произойдёт?
Профессор Преображенский был одержим этой идеей: «Имея яичники и сердце собаки и мини-мозг, то есть гипофиз человека?» К этому научному эксперименту Преображенский продвигался с профессиональным опытом. Он практиковал «омоложение», пересаживая обезьяньи яички богатым клиентам.
Первому пациенту профессор так поднял либидо, что несмотря на то, что его левая нога не сгибалась, волосы были выкрашены в зелёный цвет, а лицо изрыто морщинами, он стоял перед своим чародеем – прыгучий скакунчик, розовый и в гордом экстазе. Явился «первый» в дорогом пиджаке, на лацкане которого торчал, как глаз, драгоценный камень, а под полосатыми брюками оказались кальсоны с вышитыми черными кошечками.