Сфера. Сборник - стр. 17

– Наверное, у одного из них проявился инстинкт самосохранения, а может, совесть проснулась?

Шлосберг сам почувствовал, как фальшиво это прозвучало.

– Совесть? Ты их морды видел? Это же зомби, они наверняка под каким-то ядовитым кайфом были, – Сашка с недоверием и, как показалось Семёну, с подозрением уставился на него, заглядывая прямо в глаза.

– Да я-то тут при чем? Не меня же они испугались! Раз под кайфом, значит, просто крыша поехала, радуйся, что не в нашу сторону.

Эта картина во всех подробностях за несколько секунд пролетела перед Сёмкиными глазами. Иволгин не отвлекал, только внимательно наблюдал за выражением его лица.

– Да, были разные случаи, и был один, когда я не мог быть уверен, чем все закончилось.

Шлосберг действительно так и не узнал, что случилось с теми ребятами, от которых им с Сашкой удалось уйти невредимыми.

– Вы должны научиться чувствовать на опыте всех этих эпизодов, непохожих друг на друга, когда наступает момент, после которого вы не в состоянии справиться с той силой, которой владеете. И именно в этот момент вы должны решить: готовы вы к тому, что случится дальше, или хотите это остановить? Устроит вас такая формулировка задачи?

Семён задумался: он сам не смог бы так точно определить, чего он хочет.

– Да, то, что вы сказали, – это здорово! Но как остановиться на этой черте? Мне кажется, я умею определять, когда к ней подхожу, но управлять этим переходом я не могу.

Иволгин встал и отошел к камину. Рядом, на мраморной полке, лежали две металлические штуковины, согнутые под прямым углом в виде буквы «Г», с деревянными ручками на коротких концах:

– Это рамки, – объяснил Иволгин. – Слышали когда-нибудь, как измеряют биополе человека?

Шлосберг отрицательно помотал головой.

– Встаньте и отойдите к стеллажам. Я скажу, когда остановиться.

Сёмка видел, как зашевелились эти две спицы, похожие на антенны. Он отошел на два-три метра. Иволгин попросил отступить еще, потом еще. В конце концов, Семён уперся в стену, а рамки все крутились.

Василий принес чай, пирожки с мясом и картошкой. Сам не ел, смотрел, как Сёмка, успокоившись, уплетает сдобу.

Потом сказал:

– Мне неведомы истоки вашей силы. Если я скажу, что они чудовищны, вы испугаетесь, поэтому я скажу, что они ни с чем в моей практике не сравнимы. Эти рамки не реагировали так ни на одного из многих и многих моих посетителей, часто людей очень непростых. Вы дошли до конца стеллажей, но я не уверен, что будь там еще столько же пространства, рамки бы успокоились. Сделаем так. Вы придете ко мне через неделю. Я приготовлю для вас напиток – «амброзию». Это будет двухсотграммовая склянка. Вы должны будете заполнять этой жидкостью ампулу – я дам вам несколько таких – вмещающую грамм этой жидкости. Вы должны будете принимать ее в тот момент, когда решите нивелировать вашу вспышку или хотя бы ослабить ее. Это надо будет делать немедленно или, если нет для этого никакой возможности, в ближайшие минуты.

Вы должны знать, что ваша сила может действовать на расстоянии, и это потребует некоторого времени для достижения ее пика. Еще она может воздействовать не сразу, а проявиться позже. Это все, что я могу для вас сделать и как-то объяснить то, что может происходить в дальнейшем. Когда вы придете ко мне в следующий раз, мы не будем с вами разговаривать – вы возьмете то, что я приготовлю, и уйдете. Мы никогда больше не будем встречаться. Это не оттого, что вы мне чем-то неприятны, напротив, вы произвели на меня самое лучшее, очень сильное, – Иволгин улыбнулся, – даже неизгладимое впечатление. Но я, как и вы, устроен особым, отличным от большинства людей, образом, и вы для меня опасны. Рядом с вами я расходую слишком много своей собственной энергии. На сегодняшний разговор меня хватило, второй раз может закончиться катастрофой.