Сфера Маальфаса ~ Маги и мошенники ~ Волчий остров. Боевое фэнтези - стр. 79
«Я сейчас умру», – подумал он. Страха церенский принц не испытывал – в этот момент его решимость была сродни холодному безумию человека, который с открытым забралом идет в заведомо безнадежный бой. Лицо черноволосой показалось ему смутно знакомым. Где? Когда?
– Именем короны Церена! Приказываю вам остановиться!
Чудо – вожди альвисов его поняли. Троица захохотала, глаза женщин демонически сузились, глубокие морщинки пролегли от крыльев носа к углам кроваво-красных губ.
Умолкло пение, перейдя в низкий, нечеловеческий стон. Ответ пришел ниоткуда – и отовсюду, будто задрожал, произнося слова, сам воздух, колыхнулась мерзлая земля, затрепетали мертвые стебли убитых холодом трав, скорчился от боли невидимый, тонкий эфир.
– Ни-что-же-ство. Ты ни-что… Уйдешь в ни-ку-да…
Гаген лишь на несколько секунд отвел глаза от синего сияния, натягивая тетиву, упер арбалет в землю, наложил болт. И снова посмотрел в лицо опасности. Синий лепесток тянулся к нему хищными пальцами, поодаль, в темной пустоте холодной равнины заворочалось незримое, бесплотное, голодное чудовище.
– Я не боюсь тебя, дьявол!
– В ни-ку-да-а-а…
Гаген увернулся от лепестка – синий сполох слепо, плашмя хлестнул по мерзлой траве.
– Именем Бога-Вседержителя! Стойте.
Троица глумливо смеялась.
– Ты ни-что… Он не слы-шит те-бя-а-а-а… Мы силь-не-е…
Чужая, хищная магия снова шевельнулась, набирая силы. Воздух, казалось, сгустился, синие искры плясали на кончиках волос, на верхушках мертвых трав, каплями стекали по лошадиным гривам. Толстый мальчишка вскинул арбалет.
– Верую! Верую! Я – верую!
– Во что ты веришь, ничтожество, в пу-сто-ту-у-уу…
– Верую в Бога-Творца и его ипостась всезнания! Верую в Бога-Защитника и его ипостась отваги!
– …ты червь…
– Я человек! Мы, люди, дети Бога.
– Ты боишъ-ся… Смер-ти… Не хо-чешь… к своему Отцу…
Троица источала презрение. Гаген чувствовал это – по телу его словно стекала густая, липкая слизь.
– Он зол-л-л…
– Верую! Он милосерден!
Черноволосая хохотала, запрокинув голову, ее высокая, чрезмерно пышная для хрупкой фигурки грудь чувственно трепетала. «Где я видел ее?» – подумал Гаген. Синий вихрь тем временем набирал силу, язык призрачного свечения тянулся вперед, норовя слизнуть неуклюжего мальчишку с жалкой деревяшкой в руках.
В этот миг зрение и интуиция принца невероятно обострились – он увидел незримое – то, чему нет названия на языке Церена. Синий сполох – Зверь, обладающий разумом и яростью. Сила Зверя стекалась из темноты. Вился, корчась словно от боли, пытаемый, смятый незримой бурей эфир. Плакали, летя на огонь, согнанные бичом зла невидимые сущности – и гибли тысячами, становясь топливом для колдовского огня… Гаген скорчился от боли.
Боль была везде, в руках, висках, позвоночнике, глазах, хотелось зажмуриться, болело не только и столько тело – корчилась распинаемая душа. Холод за спиной, жар в лицо – и тоска. Тоска сжимала сердце, выдавливая по капле отвагу и желание жить. Сын императора сам не заметил, что плачет. Пальцы медленно разжимались, выпуская бесполезный арбалет.
– Ты рожден в гря-зи… Уй-дешь в ничто… Мы – были и будем всег-да-а-а…
И тут – тут принц вспомнил.
– Вы лжете!
– Мы – были всег-да-а-а…
– Я знаю тебя, – отчаянно закричал он в лицо черноволосой. – Ты человек, ты Алиса Корн! Вспомни – ты уходила в Обитель в белом платье. Ты не хотела этого. Мне было жаль тебя, девушка.