Сфера Маальфаса ~ Маги и мошенники ~ Волчий остров. Боевое фэнтези - стр. 11

Горели факелы. Праздник, устраиваемый накануне дня святого Регинвальда при дворе супруги императора, был в самом разгаре.

Красноватый свет огня еще смешивался с последними, мягкими отблесками солнца, клонящегося к закату.

Толстые стены наглухо отгородили стылое осеннее море. Лангерташ, такой суровый с виду, внутри местами был роскошен. Матово блестело дерево полов в пиршественной зале, стрельчатые окна пропускали достаточно розоватого вечернего света, в отделке стен, нарядах тоже преобладали красноватые тона. По периметру зала расставили длинные столы, покрыли их вышитыми белыми скатертями. На возвышении восседала императрица Ютта, в пурпурном платье, горностаях и шапочке из золотой парчи. Жена императора давно утратила девичью стройность стана, зато приобрела двойной подбородок, оплывшее тело и едва заметную одышку, которая год от года усиливалась. Лишь кожа лба и плеч Ютты по-прежнему оставалась бледно-розовой и нежной, как воск.

На балконе, почти под сводом зала, устроились музыканты с трубами, резкие, пронзительные звуки заставляли дрожать огоньки свечей. Гости еще пытались сохранять относительно благопристойный вид, но уже успели достаточно захмелеть – остроты так и сыпались градом. Мужчины не слишком стеснялись дам, а дам не смущали долетающие до их нежных ушек откровенные шутки. Приглашенные на императорский пир обязаны одеваться со всей доступной высшему сословию Империи роскошью. Посреди нагретого каминами зала женщины задыхались в туго зашнурованных платьях с высокой талией, с высоких шапочек спускались, трепеща, бесценные, почти невидимые вуали, рыцари щеголяли остроконечными башмаками и роскошными жакетами. Слуги разносили еду на чеканных золотых блюдах – наглядная демонстрация неоскудения имперской казны. Стайка лилипутов перебрасывалась погремушками и фехтовала на деревянных мечах.

Традиционная драка шутов быстро закончилась – кто-то из высокопоставленных гостей, получив гулкий удар бычьим пузырем по затылку, втихомолку дал старшему лакею монету, и визгливую ватагу вытолкали за двери.

Императрица, полуопустив отекшие веки, не обращала внимания на эти суетные развлечения, лишь иногда коротко обращаясь к первой придворной даме. Щеки Ютты разрумянились более обычного.

Этикет не был суров – переевшие и перепившие гости без смущения вставали, выходили, возвращались, таким образом, беспорядок к концу вечера постепенно, но неуклонно возрастал. В суете никто не обращал внимания на двух мужчин, уединившихся в нише, полускрытой свисавшими со стен гобеленами. Впрочем, причиной уединения были отнюдь не осуждаемые церковью порочные наклонности. Беседовали двое высших – сановник Империи, член императорского совета, граф Дитмар Рогендорф и принц Гаген, сын императора Гизельгера. Наследник короны Церена – близорукий полноватый юноша добродушного вида – недавно отпраздновал свое шестнадцатилетие.

– Подумайте, принц, десять, двадцать лет – большой срок.

– Мой прадед ждал дольше.

– Ждал – небесный гром, он мог ждать! А помните, что он получил? Трехлетнее правление на склоне лет.

В узких глазах Дитмара блеснул то ли огонек насмешки, то ли отблеск факела.

– Но тогда были спокойные времена, не то что сейчас. Десять тысяч ваших подданных погибло, заметьте, мой принц, не в бою, не от недорода или чумы, которые как приходят по воле Бога, так и уходят, когда иссякнет высший гнев. От колдовства – вида магии наиболее мерзкой и противной человеческому разуму и чувству. И это колдовство пришло не от тайных еретиков столицы, не от дьявольских сект и не от демонических ритуалов, которые еще практикуются иногда темными вилланами приграничных баронств. От отбросов Империи, сброда, нелюдей.