Сезон страсти - стр. 22
– Тебе здесь не нравится, Том?
– Я хочу домой, к тебе. – Его лицо стало таким грустным, что Кейт сглотнула ком в горле. Только не это! Ну не может она такое с ним обсуждать! И как ему объяснить? Он думает, она бросает его здесь одного.
– Я пока не могу тебя забрать. Давай ты поживешь здесь немножко, а там посмотрим?
– Потом ты тоже не сможешь! Я буду хорошо себя вести, честное слово!
Его глаза наполнились слезами, и все, что могла сделать Кейт, – встать на колени и крепко обнять Тома.
– Ты и так хорошо себя ведешь, и я тебя очень люблю. Обещаю, солнышко, скоро я заберу тебя домой.
Повисло долгое тяжелое молчание, и оба предавались своим мыслям, скрываемым друг от друга.
– А пока я буду приходить к тебе, мы будем играть, а мистер Эрхард – заботиться о тебе, и… – Продолжать было невозможно, Кейт с трудом сдерживала слезы. Но Том уже потерял нить разговора.
– Ладно, ладно. Посмотри-ка! – Он взволнованно указал наверх, и Кейт, сморгнув слезы, подняла глаза к солнцу. – Красивая, да? Мистер Эрхард говорил, как она называется, но я забыл.
Он показывал на зеленую с голубым птицу, крылья которой переливались на свету. Кейт улыбнулась Тому и снова села на траву.
– Я принесла тебе кое-что вкусное. Устроим пикник?
– Ух ты, правда?
Она торжественно пожала ему руку:
– Правда и ничего, кроме правды.
Она любила радовать Тома, даже если речь шла всего-навсего о пикнике. Сегодня она принесла бутерброды с салями, чипсы, салат с макаронами, персики и корзинку вишен. А еще – целый термос лимонада и большой кусок шоколадного торта. Даже в еде Том предпочитал то, что любят дети.
– Что там у тебя? – В его глазах снова заплясали искорки, и желание уехать отсюда домой к Кэти было забыто. На время.
– Узнаешь, когда проголодаешься. – Она погрозила ему пальцем, и он схватил ее за этот палец. Такую игру они придумали, когда только познакомились, и играли в нее до сих пор. На секунду, на миг, на мгновение ока она позволяла Кейт поверить, что все осталось прежним.
– Я уже проголодался!
– Вот и нет. Ты просто хочешь посмотреть, что в корзинке. – Она лежала на траве, ленивая, тяжелая, как перевернутый кит, и улыбалась ему.
– Я правда голодный! – Он снова рассмеялся, а вслед за ним и Кейт.
– Когда ты успел проголодаться? Сейчас пол-одиннадцатого.
– Мистер Эрхард ничего не дал мне на завтрак! – Он пытался сделать серьезное лицо, но никак не мог удержаться от смеха.
– Враки, враки! Ты врунишка!
– Ну же, Кэти! Сейчас умру от голода!
– Что с тобой делать? – Она снова уселась и подумала: может, и впрямь пора достать корзинку? Если он так хочет есть, почему бы и нет? – А кстати, у меня для тебя подарок.
– Какой? Скажи!
– А вот не скажу.
– Ах ты, жадина! – рассердился он совсем по-детски. Ему явно не терпелось получить и подарок, и вкусности, но Кейт лишь улыбнулась и наклонилась, чтобы поцеловать его в нос.
– Нельзя! – Том легонько хлопнул ее по губам.
– Почему же?
– Потому что ты жадина, вот почему! – Но он уже обнимал ее за талию, и они долго стояли так – он в кресле, она рядом. На этот раз она разжала объятия.
– Я принесу все, что нужно. – Ее дыхание пропахло табаком, а день только начинался.
– Тебе помочь?
– Да, можешь взять корзинку.
Он доехал до машины, Кейт шла за ним, греясь в солнечных лучах. Они болтали – он рассказывал ей, чем занимался, о своих рисунках, о новой игре, которую она привезла ему на прошлой неделе, о медсестре, которую он терпеть не мог, и о самом вкусном в мире обеде, – и Кейт слушала всю эту чепуху так серьезно, будто в ней в самом деле был смысл.