Сезон нежных чувств - стр. 37

Началу декабря сопутствовало общее понижение температуры воздуха окружающей среды еще на десяток градусов. В воскресенье, первый раз за зиму мороз достиг сорока, тем самым свершилось то, чем аборигены пугали студентов, приехавших с юга: «Тридцать пять – это что? Это семечки жареные. Мороз, он только с сорока начинается. Там количество сразу переходит в качество».

Все окна в общежитии целиком и полностью замёрзли толстым слоем белого льда. Никаких тропических пальм на окнах больше нет, всё покрыто коркой толщиной два сантиметра. В комнатах сутками напролет горит свет, днём – чтобы не сидеть в сумерках, а ночью – для дополнительного тепла. Шестиэтажка общежития слепо пялится на университет бельмами замороженных окон, из форточек которых свисают сетки с продуктами.

Как раз к этому воскресному утру Бармин окончательно укрепился во мнении, что ему совершенно необходимо поддержать собственное здоровье путём ежедневных забегов на средние и длинные дистанции. Причём он будет вести подробнейший дневник, сколько каждодневно пробегает километров по составленному графику. Если путём интенсивных тренировок в течение зимы и весны постепенно наращивать свой внутренний потенциал, то к маю, глядишь, можно будет замахнуться и на марафонскую дистанцию. Размышления радовали и, даже несмотря на длительные холода, носили ярко выраженную оптимистическую окраску, помогая жить и трудиться.

К тому же в родительской посылке, кроме тушёнки и сгущёнки обнаружился великолепный тренировочный костюм ярко-синего цвета, с белыми лампасами, который просто грех было не обновить в сегодняшнем забеге. Юрик зашёл в комнату к одногруппникам и первым делом разбудил спорт-

орга Марка, с которым намеревались вместе совершить в воскресенье первую пробежку.

– Сколько градусов? – сладко зевнув и щёлкнув зубами, спросил Глузман.

Юрик уже прослушал по радио прогноз погоды и постарался озвучить его как можно обыденней, приуменьшая опасность.

– Тридцать восемь.

– Я что, идиот бегать по улицам в сорокаградусный мороз? Тем более в воскресенье, когда можно весь день спокойно сидеть в общаге?

– Зачем по улицам? Добежим до университетского стадиона, дадим несколько кружочков и обратно. Интересно испробовать, можно бегать в такую погоду?

– Проверить крупозным воспалением лёгких? Увольте. А впрочем, пожалуйста, не возражаю: бегите, Шура, бегите. Мы будем посмотреть на ваше состояние, а позже, если потребуется, вызовем карету скорой помощи. Если, конечно, кареты ездят в такую погоду, но за последнее ручаться не буду. Так что желаю удачи в заполярном кроссе.

– Я с тобой побегу, только прямо сейчас, – Рифкат вывалился из койки вместе с одеялом на пол, постоял немного на карачках, ориентируясь в пространстве. – Надо подышать свежим воздухом, чтобы голова соображать начала.

– Ещё один герой-экстремал на мою голову. Одеяло не забудь с собой прихватить, а лучше матрац – теплее будет.

– Можешь поставить себе в план работы наш пробег – в честь грядущего Дня Конституции.

– О, так вы бежите в честь Конституции? – озабоченно почесал переносицу Мараня. – Так бы сразу и сказали. У меня же в плане работы спортсектора есть какое-то мероприятие для этой даты! Нет, даже такие великие цели не заставят меня покинуть стены комнаты. Самоубийством никогда в жизни не занимался, я вам не Коля Гастелло, посмертный Герой Советского Союза. Пока ещё жить хочу! Кстати о птичках, расскажу, как своим: у меня был один знакомый дома, в Черновцах, так вот он тоже в сорокаградусный мороз взял и убежал из дома… но по уважительной причине: от жены. И что? А ничего, нет его больше. Однако как мероприятие в честь Дня Советской Конституции ваш пробег обязательно оформлю, согласно горячим просьбам трудовых масс. Сколько кругов по стадиону дадите? Десять? Нет, лучше тринадцать, чтобы пять километров можно было поставить. Не люблю приписками заниматься. Мероприятие официально оформим, как полагается. Бегите, хлопчики, бегите. Чего зря стоите?