Сезон королевской охоты - стр. 8

– Ну, ничего страшного, тем интереснее тебе покажется это путешествие.

– Ваша светлость хочет отправить меня с посольством?

– Какое же посольство, помилуй, Фрай, мы ведь вассалы Рембургов, а посольствами обмениваются только суверенные монархи. Однако свои глаза и уши в Харнлоне мне бы не помешали.

Герцог посмотрел на Каспара, но тот молчал, ожидая дальнейших разъяснений.

– У нас случилась беда, Фрай.

– Что за беда, ваша светлость?

– Беда с руководителем моей канцелярии.

– С графом Ротеньером?

– Вот именно. – Герцог вздохнул, глядя перед собой, словно раздумывал, стоит ли посвящать в это Каспара. – Я принимаю тебя здесь не потому, что в кабинете дымит камин, Фрай, а потому что каминная труба там разобрана. Совершенно случайно мы обнаружили проложенную в ней медную слуховую трубку, которая вела прямиком в кабинет графа Ротеньера.

– Что? Граф Ротеньер? Не может быть… – Каспар был потрясен. Вот уж от кого он не ожидал такого, так это от гуляки-графа, охочего до выпивки и развлечений с девицами, неустанно увеличивавшего население принадлежащих ему деревень и частенько этим хваставшегося.

– Ротеньер долго подслушивал меня, неизвестно, сколько депеш он отправил противнику.

– Но вы его схватили, ваша светлость?

– Разумеется. – Герцог вздохнул. – Он был арестован, его пытали, но он молчал. То есть орал, конечно, молчать в руках у моих молодцов не получится, однако ничего существенного сообщить не мог, мычал, пускал пену… Потом кому-то в голову пришла мысль, что он околдован, пришлось позвать колдуна, и тот…

– Мессира Маноло?

– Нет, к сожалению, мессира Маноло сейчас нет в замке… Ты перебил меня, Фрай.

– Извините, ваша светлость, вырвалось.

– Одним словом, колдун указал на кованый гвоздь, который несчастному забили в правое легкое.

– Да ну? – искренне поразился Каспар.

– Именно так. Позвали военного лекаря, он сделал надрез и действительно выдернул клешами этот гвоздь, – вот такой здоровый. – Герцог расставил пальцы, показывая, какой именно длины был злополучный гвоздь. – После этого граф стал истекать черной кровью и выкрикивать слова заклинания, которые были произнесены над ним во время колдовского насилия. Разумеется, слова он выкрикивал задом наперед, но я могу мгновенно распознавать их – это был древнеарамейский вперемешку с несколькими огрскими словами. Когда я сказал об этом колдуну, тот заверил меня, что колдовство наводили люди просвещенные, а именно маги, только они знают древние наречия, а колдунам такое ни к чему.

– А что же граф, ваша светлость?

– Бедняга так и не заговорил и третьего дня умер. Твой знакомый, граф фон Марингер, очень горевал, он считает, что это его ошибка.

– Как он вообще, ваша светлость, справляется?

Герцог неожиданно рассмеялся.

– Извини, Фрай, но мне показалось смешным, что я обсуждаю с простолюдином поведение моего бюварда. Впрочем, не обращай на мои слова внимания, я прекрасно понимаю, сколько сил и поистине братской любви ты затратил, поддерживая фон Марингера, когда тот переживал не лучшие времена.

Они снова помолчали.

– Конечно, я бы строго спросил за такой промах, будь фон Марингер на месте управляющего департаментом, однако этот пост дан ему в нагрузку, пока я не подберу на эту должность подходящую кандидатуру.

Услышав слова герцога, Каспар немного струсил: уж не собирается ли его светлость предложить ему стать главным костоломом? Воевать Каспар умел, но вести следствие, понукать палачей и разбирать среди воя слова признаний – это увольте.