Сезон-2 - стр. 10

– Это наша жизнь, это не игра,

– Вот весна пришла, нам в поход пора;

– Все заботы прочь, горе не беда,

– Кто копал, узнал, это навсегда;

– На болоте гать, нам еще шагать,

– В мокрых сапогах, прочь из сердца страх;

– Что там впереди, бьют в лицо дожди,

– Ждет нас леса мрак, хáбар и шмурдяк;

– Нам не страшен лес, нам не страшен зверь,

– Знаем точный путь, видим нашу цель;

– Будем мы копать, хáбар поднимать,

– чешую1, кресты и от мин хвосты;

– Вдруг случится так, что совсем голяк,

– Мы сто грамм нальем, разобьем бивак;

– Сядем, посидим, выпьем, помолчим,

– А потом опять под ногами гать;

– За спиной рюкзак, льется пот с лица,

– Будь своей мечте верен до конца;

– Ты пройди весь путь, ты найди тот клад,

– Что тебе найти суждено камрад.

На следующий день мы устроили переучет, расставляя заново на витринах товары, не проданные на ярмарке и привезенные обратно в магазин. Это был своего рода ритуал для привлечения покупателей в те дни, когда падали продажи, а вместе с ними падал наш дух.

Я протирал мокрой тряпкой пыльные стеллажи, стоя на стремянке, когда в торговом зале у кассы задребезжал телефон. Витек оторвался от вешалок с куртками, и взял трубку.

– Алло.

Некоторое время он, молча, слушал, открывая рот и пытаясь произнести фразу, но потом смирился с многословием собеседника на другом конце провода.

– Хорошо, приезжайте, – единственное, что сказал он и положил трубку.

– Ну? – с нетерпением спросил я его.

– А то ты сам не догадался, – поморщился он, – сейчас приедет эта вчерашняя Инна.

– А может просто ее послать? – предложил я и рассмеялся. – Типа «Инна – иди на…».

Витек усмехнулся, но возразил:

– Это уж совсем невежливо будет.

Она появилась через час, прижимая к себе тяжелый целлофановый пакет, набитый какими – то кульками, среди которых подозрительно торчало горлышко коньячной бутылки.

– Это для установления контакта, – извиняющимся тоном сказала она, осторожно поставив пакет на прилавок. – Если вы не возражаете, конечно.

Она скинула с себя норковую шубку туда же, на прилавок, оставшись в черной обтягивающей кофте и сапогах – ботфортах. Вид был довольно соблазнительный, и она это понимала.

Я с интересом поглядел на нее и сказал с иронией:

– Если вы со всеми так контакт устанавливаете, то пожалейте свою печень.

Она вспыхнула и рассмеялась:

– Не со всеми конечно, просто вы вчера были негативно настроены. Вот я и решила, что установить доверительные отношения нам не помешает.

Я подозрительно взглянул на пакет, но хитрость журналистки подкупала своим простодушием, а ее настойчивость вызывала интерес, поэтому мы с Витьком, не сговариваясь, подхватили пакет под ручки и водрузили его на стол в нашей тесной подсобке.

Через полчаса мы втроем уже сидели за столом, уставленным тарелками с фруктами, а бутылка коньяка была наполовину пуста. Инна внимательно слушала наши пространные рассуждения о военной археологии и делала пометки в блокноте.

– И все-таки зря вы отказываетесь от моего предложения поехать с вами, – тряхнула она своими хвостиками, – издательство оплачивает все расходы на поездку, да и я смогу помочь в поисках танка.

Она закинула ногу на ногу и показала коленки, намекая, что мы можем на нее рассчитывать.

Витек проводил взглядом ее телодвижение и, усмехнувшись, сказал, разливая по стопкам остатки коньяка: