Сейд. Джихад крещеного убийцы - стр. 38
– Я сын мусульманина-купца из Триполи, отправленный отцом узнать кое-что для торговли... Но пока что я рассказываю, а денег за свой рассказ я с тебя уж верно не получу. Может, вспомним, кто из нас хочет деньги за свои рассказы, а кто готов их платить?
– Х-хе! Ты будешь хорошим купцом, юноша, и твой отец сможет гордиться тобой. – Устад льстиво рассмеялся, и смех его рисовал в закопченном воздухе духана узоры клубами дурманящего дыма. – Ну, если ты купец, то я знаю хорошую новость, за которую не жалко будет заплатить деньги. Скоро караванные пути на Иерусалим будут совершенно безопасны и купцы смогут спокойно отправлять свои караваны, не тратя сумасшедших денег на мзду грабителям и на охрану наемникам.
– И почему это должно случиться? Крестоносцы вдруг покинут эти земли, а кланы бедави все разом и вмиг обретут святость и перестанут заниматься грабежом? – Сейд добавил в свой голос немного желчи – слишком много сладкого было в голосе у рассказчика... прямо как в шербете.
– У тебя острый язык, парень, но поверь старому рассказчику, торгующему слухами и историями, – я не пытаюсь дать торговому человеку надежду на чудо. – В голосе рассказчика появилась сухость. Ему явно не понравилось недоверие, проявленное молодым купцом.
– И правильно делаешь. Купцы не торгуют чудесами, этот базарный ряд занят святыми, имамами и монахами христиан. Нам нужно что-то посущественнее надежды. Нам нужно то, за что мы будем готовы платить. – Сейд звякнул монетками в кошельке. Глаза устада вновь вынырнули из тумана, оценивающе посмотрели на кошелек, удовлетворенно моргнули.
– Вам нужна уверенность. И за нее вы готовы платить всегда. У меня есть такой товар для тебя, сын купца из Триполи. Ведь если ты оттуда и если твой отец – из богатых мусульман, то ты должен знать, что именно купцы отправили имама вашего джемаата сюда, в Иерусалим, чтобы заключить договор с королем. Союз, который принесет всем мир, и спокойствие. Мусульманские и христианские караваны смогут спокойно ходить по своим торговым путям. Но тебя отправили для другого. Наверняка твой отец и другие купцы из Триполи хотят быть уверенными, что их имам говорит правду и что сюда прибудут и другие лидеры джемаатов. – Рассказчик испытующе взглянул на Сейда. «Удачно получилось... прав был Муаллим – люди сами придумают для тебя продолжение твоей лжи, дай им только правдоподобное начало...» – радостно подумал Сейд и, кивнув устаду, осторожно проговорил:
– Никто не хочет, чтобы его называли предателем. Сторонники Праведника Веры не одобряют этот союз...
– И мусульмане в Триполи хотят быть уверенными, что предателями Льва Пустыни станут ВСЕ... чтобы потом никто никого не мог обвинить... Этот рассказ тебе будет дорого стоить, юноша! Придется растрясти кошелек, данный тебе отцом...
– Пока что я не услышал ничего такого, чего не знал бы сам, выходя в дорогу! – жестко прервал рассказчика Сейд. – Ты лишь показал, что знаешь, какой товар меня интересует. Но самого товара я еще в твоей лавке не увидел!..
– Не торопись, юноша! Сейчас я вытащу его из-за прилавка и разложу перед твоими очами, как самый дорогой ковер, как россыпь драгоценностей, как яства на скатерти харчевни поприличнее, чем эта дыра. Ибо сказал бы поэт: