Сеятель бурь - стр. 55
– Эй, дорогуша, ты часом головой не подвинулся? А то тут, знаешь ли, животный магнетизм во все стороны так и брызжет.
– Но этого не может быть, – с трудом выдавил финансист.
– Граф бы с тобой не согласился. – Лис бестрепетно подхватил посверкивающее сокровище из-под носа пребывающего в ступоре фон Дрейнгофа. – Полагаю, и все семейство Турнов было бы с ним заодно. Ладно, тушим свечи, возвращаемся. На этой неделе больше делов не будет. Вот ведь тоже недоработка: ну почему такое ценное оборудование нельзя использовать каждый день? А наверняка ж Лобачевский с Пифагором…
Следующая краткая, но емкая фраза ополоумевшего финансиста, вероятно, была музыкой для моего друга:
– ПРОДАЙ!!!!
– Пифагора, что ли? Так он уже умер. – Сергей мастерски изобразил недоумение на своем хитром лице.
– Вот это!
– Да не-ет, ну как же… Капитан, дальше будет неинтересно. Пациент готов к ампутации мошны, а об исходе операции я доложу тебе позже. Привет от меня княгине, хотя нет, щас я этого меланхолика выставлю и сам с приветом явлюсь… Барон, как же я могу это продать, если оно стоит несусветных денег?
Глава 8
Пытаясь стать хозяином положения, многие делают его чрезвычайным.
А. Лебедь
Мое вечернее рандеву с очаровательной княгиней продолжалось. Она не принадлежала к той категории кокеток, готовых привлечь всякого из одной лишь досужей страсти к обольщению. Наделенная живым, острым, но, пожалуй, несколько романтичным умом Екатерина Павловна желала видеть во мне героя среди серых, несмотря на румяна, светских лиц.
Я был экзотичен для нее, как заморский попугай, обладающий связной речью, но чем более ее светлость принимала участие в моих делах, тем более привязывалась к объекту своих благодеяний. Правда, таковые имелись еще лишь в воображении княгини, но подобно многим дамам она полагала действие если не свершившимся, то, уж во всяком случае, свершающимся лишь потому, что оно пришло ей в голову.
Сейчас, проникнувшись идеей доставить меня в Россию, княгиня с жаром расписывала прелести российского двора и выгоды службы у венценосного рыцаря. Пожалуй, не планируй я перебраться в Россию, и тогда б непременно задумался о словах вдохновенной русской вербовщицы. Но в тот момент, когда я уже выстроил в уме цветистую фразу о готовности сопровождать ее светлость, куда ей только заблагорассудится, затянутый в роскошную ливрею осанистый лакей доложил о прибытии кавалера Сергея Лиса. Вслед за церемонным слугой, придерживая дверь носком сапога, ввалился мой секретарь, торжественно держа в руках фарфоровую супницу, расписанную сценами королевской охоты на оленей.
– Ваша светлость, – стараясь придерживаться этикета, выпалил Сергей, – мой друг, который сейчас сидит перед вами, попросил доставить сюда вот эту посудину, шо я с радостью и делаю. – Он водрузил свою ношу на столик, едва не сбросив на пол блюдо с фруктами. – Вот! Получите и распишитесь.
– Что это? – внимательно рассматривая произведение севрских мастеров, озадаченно спросила Екатерина Павловна.
– Я так подозреваю, шо супница, – задумчиво обходя восточного стиля палисандровый столик, сообщил о плодах наблюдений Лис. – Не, ну, в принципе туда можно и щи наливать или, там, борщ… Да разве ж тут борщеца наварят?
– Вы принесли мне борщ? – удивилась княгиня Багратион. – Граф, что все это означает?