Северный лик Руси - стр. 5
Дурылин приводит еще ряд интересных свидетельств. Недалеко от Кандалакши крестьянами были найдены два кремневых топорика. Эти топорики стали в Кандалакше врачебным средством. Их обладатель лечил от всех болезней, прикладывая топорик к пояснице или давая пить воду, скачанную с топорика.
Сохранность «вавилона» тоже поразила Сергея Николаевича. Будучи расположен на совершенно открытом месте, он сохранял удивительную и неповрежденную целостность.
С местным помором по поводу этого сооружения произошел примечательный разговор, который позволяет нам понять отношение русских жителей Беломорья к этим древним сооружениям.
«Мы спрашиваем… что значит и зачем вавилон? Слова лабиринт он не знает.
– Вавилон был город древний. Войти в него можно, а выйти нельзя. Вот как вы теперь…
– Да почему же здесь у вас вавилон?
– А вот для примера, чтобы видно было, что положили. Когда Пугач еще был, до воли, – бежали сюда разные люди; после, как Пугача поймали, они и выклали.
Чудеса! Там, в Соловках – Петр Первый (на Большом Заяцком острове, принадлежащем группе Соловецких островов, я также наблюдал вавилоны, выложенные, по объяснениям монаха, Петром Великим), здесь – Пугачев. Кто же и для чего выложил эти причудливые хитрые ходы, этот лабиринт?
– На вопрос этот нет пока ответа»[4].
Сергей Николаевич Дурылин ознакомился с литературой по данному вопросу и знал, что этой проблеме уделил много внимания финский исследователь Аспелин, который первый подчеркивал важность того факта, что лабиринты Финляндии, Швеции и Норвегии расположены неизменно около моря.
Например, Аспелин насчитал в 1877 году в Финляндии до 20 лабиринтов. Они располагались на большой территории от крайнего севера Балтийского моря – от Торнео, по всему берегу Ботнического и Финского заливов, вплоть до Выборга. Аспелин показал 30 церковных приходов, где им были указаны 37 отдельных мест с лабиринтами. Из 37 лабиринтов 28 находились непосредственно на морском побережье. И особенно важно подчеркнуть, что 22 из 28 «морских» лабиринтов находились на островах! Эта связь лабиринтов с морем подтвердилась и исследованиями российского академика Бера. Он открыл лабиринты на острове Вир, близ острова Гогланд, в бухте Виловатой на южном берегу Лапландии, два лабиринта в Поное, прибрежном селении в горле Белого моря, а также указал на лабиринт в Валитовой губе (в Варангер-фьорде), – следовательно, все известные Беру лабиринты также были при море. Известен был и лабиринт у Колы, который уже к началу ХХ века был разрушен. Кельсиев описал 3 лабиринта на Соловецких островах и 3 на Мурманском берегу при море. Елисеев указывал на лабиринты на Заяцком острове и на Кемских кузовах. Внутри материка он видел лабиринт у огромного озера Энаре, стекающего в океан. Наконец, описанный уже самим Дурылиным лабиринт у Кандалакши. Связь лабиринтов и воды – очевидна.
Особый интерес у С.Н. Дурылина закономерно вызвали Заяцкие острова. «Большой Заяцкий остров весь усеян ныне старыми и новыми деревянными крестами. Это не надгробные памятники, а кресты, которые поморы-мореходцы строят по обету: если в море свирепствует буря или сильнейшие ветры, мореходец, зайдя в спокойную бухту Большого острова, рубит крест, веря, что от этой доброхотной жертвы Богу ветер утихнет; если, обратно, в море был полный штиль, и судно стояло неподвижно у острова, помор просил ветра, “попутника”, и рубил крест, веря, что жертва будет принята. Обычай этот доныне широко распространен по всему Русскому Северу, по всему побережью Северного Ледовитого океана и Белого моря. Я видел на Большом Заяцком острове крест, срубленный всего за 3 дня до моего приезда: помор просил у Бога ветра. Обычай моления ветру еще недавно был распространен на Мурмане. Не являются ли северные лабиринты, тесно связанные своим расположением с морем, памятниками языческих верований, сопряженных именно с морем, и в частности – с мореходством и мореплаванием?