Северная Корея изнутри. Черный рынок, мода, лагеря, диссиденты и перебежчики - стр. 5

Если правительство разрешит свободные контакты с внешним миром, и в первую очередь с Южной Кореей, детальные сведения о южнокорейском процветании начнут быстро распространяться среди северокорейцев. При таком повороте многие из них начнут задавать неудобные вопросы. Например, некоторые из них могут задуматься о том, по каким именно причинам и, главное, по чьей вине Северная Корея, в начале 40‑х годов XX века являвшаяся самым развитым индустриальным регионом в континентальной Восточной Азии, превратилась в самую бедную страну этого региона. В условиях, когда по наследственному признаку комплектуется заметная часть высшего руководства страны (не только собственно правящая семья, но и значительная часть генералитета и высшего чиновничества), элите трудно избежать ответственности за те решения, которые в свое время были приняты их отцами и дедами.

Осознанием этого обстоятельства вызвана другая особенность политики Ким Чен Ына. При том, что молодой северокорейский лидер проявил себя исключительно успешным и рациональным руководителем в вопросах экономики, его подход в вопросах политики, идеологии и пограничного контроля заметно жестче, чем подход его отца. В Китае, как известно, начатая Дэн Сяопином политика реформ сопровождалась политикой открытости. В Северной Корее никаких признаков такой открытости нет.

Наоборот, Ким Чен Ын принимает все меры для того, чтобы затруднить распространение не одобренной властями информации о внешнем мире. Северокорейские компьютеры (а их в стране немало – во многом благодаря экономическому росту, а также исконному пристрастию корейцев к технике и образованию) сейчас переходят на новую операционную систему «Пульгын пёль», которая препятствует открытию посторонних медиафайлов, если те не имеют специальных отметок – своего рода «сертификата политической благонадежности». Это означает, что скоро северокорейские компьютеры нельзя будет использовать для обмена фильмами, песнями и текстами – если только эти фильмы, песни и тексты не одобрены властями.

Параллельно с этим после прихода Ким Чен Ына к власти были предприняты беспрецедентные и весьма дорогостоящие меры по усилению контроля над границей с Китаем, которая на протяжении долгого времени была абсолютно прозрачной и охранялась крайне плохо.

Нет также и признаков ослабления политического контроля над населением. Разумеется, северокорейская полиция работает сейчас менее свирепо, чем 15 или 20 лет назад. Вопреки распространенным представлениям во времена Ким Чен Ира, то есть в период 1994–2011 гг., произошло существенное снижение уровня репрессивности режима (хотя уровень этот остается рекордным по мировым меркам). При Ким Чен Ыне не произошло возврата к временам его деда, но не произошло и дальнейшей либерализации.

Политическая логика действий Ким Чен Ына вполне понятна. Ким Чен Ын хочет развивать экономику страны и улучшить жизнь ее населения, но при этом он также хочет остаться у власти. Это желание разделяет и вся северокорейская элита, которая понимает: в случае падения режима ничего хорошего ее не ждет. Действительно, в отличие от аппаратчиков бывшего СССР и стран Восточной Европы, северокорейские аппаратчики имеют мало шансов на то, чтобы, переобувшись на лету, в одночасье превратиться в «успешных предпринимателей» и «демократических политиков». Кризис нынешнего режима скорее всего приведет к поглощению Северной Кореи Кореей Южной – примерно по германскому образцу. При таком повороте событий судьба тех, кто сейчас руководит страной, да и вообще занимает в КНДР сколь-либо заметные посты, окажется незавидной. Они это понимают и поэтому, многое делая для развития экономики, стараются держать население под жестким контролем.