Северная Корея изнутри. Черный рынок, мода, лагеря, диссиденты и перебежчики - стр. 17

Фактически не быть торговцем может оказаться даже рискованнее, чем быть им. Семьи со средним и высоким доходом, об активном участии которых в рыночной торговле ничего не известно, могут попасть под подозрение в эксплуатации куда более предосудительных источников нелегального обогащения и в результате оказаться в зоне пристального внимания властей. Их могут заподозрить, в частности, в получении денег от родственников‑перебежчиков, проживающих в Южной Корее, или в соучастии в организации таких переводов. И действительно, северяне часто доносят властям на зажиточных соседей, не выказывающих очевидных предпринимательских интересов. Известны случаи, когда некоторые северяне притворялись, что занимаются бизнесом, чтобы не привлекать к себе ненужного внимания и не вызывать подозрений.

Чуть раньше мы упомянули «более предосудительные» источники дохода – настало время поговорить и о них. По состоянию на конец 2012 года в Южной Корее проживало около 24 000 перебежчиков с Севера (что составляет примерно 0,1 % всего населения КНДР), а в Китае – еще больше. Их жизнь зачастую очень тяжела, им почти всегда приходится, что называется, «начинать с нуля», с самого низа социальной и экономической иерархии; но деньги, которые им удается скопить, занимаясь даже самой черной и неквалифицированной работой, для их родственников на Севере составляют значительную сумму.

Считается, что денежные переводы, отправляемые на Север перебежчиками, проживающими в Южной Корее, составляют примерно 10–15 млн долл. США в год. В целом такую сумму нельзя назвать огромной, если разложить ее на число семей, получающих эти деньги в КНДР, ее влияние на экономику и уклад страны будет трудно переоценить. В среднем один перебежчик отправляет домой до миллиона южнокорейских вон (чуть меньше 1000 долл. США) в год; для такой бедной страны, как КНДР, это огромные деньги[18]. Более того, согласно данным обзора фонда Database Center for North Korean Human Rights, проведенного в 2011 году, 12,5 % тех, кто отправляет деньги на Север, посылают туда более пяти млн южнокорейских вон ежегодно. Такие трансферты, несомненно, помогли многим в КНДР начать собственный бизнес в рамках растущей теневой экономики. Так что нет ничего удивительного в том, что сейчас наличие родственников‑перебежчиков – это скорее достоинство и преимущество, а не проблема, как это было прежде. Хотя, конечно, открыто такими родственниками в КНДР не слишком бравируют.

Официальных каналов перевода этих денег в Северную Корею не существует. Более того, перевод денег с Юга на Север находится вне закона как на Севере, так и на Юге (хотя южане относятся к такого рода трансфертам несколько более терпимо). Однако развитые сети финансовых агентов, предлагающие свои услуги по быстрой и эффективной переправке денег на Север – за комиссионные, конечно, – существуют и активно работают. Комиссия за перевод денег северным родственникам составляет до 30 % от суммы. Так что из каждого миллиона, отправленного из Южной Кореи на Север, лишь около 700 000 вон добираются до адресатов.

Размер комиссионных отражает степень риска, связанного с этой деятельностью, и относительно невысокую доступность таких услуг. Первым делом перебежчик устанавливает личный контакт с брокером в Южной Корее, следуя рекомендациям знакомых из сообщества перебежчиков. Затем отправитель передает брокеру деньги, а тот переводит их на счет в Китае. Другой агент (часто – этнический китаец, проживающий в КНДР; их называют