Северная Корея изнутри. Черный рынок, мода, лагеря, диссиденты и перебежчики - стр. 14
«Черный» курс воны постепенно начинает использоваться и в обычных магазинах и ресторанах. Так, в пхеньянском магазине игрушек баскетбольные мячи стоят 46 000 вон за штуку; разумеется, никто не поверит, что цена простого баскетбольного мяча и вправду составляет $400 (при пересчете по официальному курсу). Почти аналогичный пример можно наблюдать в супермаркете, где продаются всем известные западные продукты типа печений Pepperidge, шоколадок Hershey’s и Ferrero Rocher и виноградного сока Ceres. Цены на эти продукты там установлены в соответствии с официальным обменным курсом воны, но эти воны там… не принимаются[10]. Такая же ситуация в магазине Adidas, забитом спортивными товарами из Китая (вполне вероятно, что компания Adidas не в курсе) по ценам, которые в вонах выглядят неправдоподобно дешевыми – если бы только эту цену можно было заплатить в тех вонах. Низкие цены служат лишь показателем того, сколько нужно заплатить за товар в иностранной валюте, по цене доллара, отражающей их истинную ценность[11].
Двойственная оценочная стоимость северокорейской валюты приводит и к интересным экономическим парадоксам. Так, цены на общественный транспорт все еще номинированы по официальному курсу, так что плата за проезд гораздо меньше его реальной стоимости. Поездка на пхеньянском метро, например, обойдется всего в пять вон. По официальному курсу это каких-то пять центов, а по реальному – фактически даром[12].
К сожалению, то же самое касается и зарплат. Все работники в КНДР (официально, во всяком случае) работают на государство – и оплату труда они получают в соответствии с официальной ценностью воны. Так, государственные служащие обычно получают от 1000 до 6000 вон в месяц. Даже по официальному курсу в 96 вон за доллар – это совсем немного, но если пересчитать их зарплату по реальному курсу черного рынка, выходит, что даже чиновникам высокого ранга платят меньше доллара в месяц[13].
В коммунистической системе, где здравоохранение, образование, пища и жилье – теоретически – бесплатны, с такой зарплатой в принципе даже можно было бы жить. Во всяком случае, она не выглядела бы так несуразно, как сейчас. Но как мы знаем, государство уже не способно эффективно обеспечивать людей всем необходимым (справедливости ради надо отметить, что элита все еще получает какие-то пайки). Поэтому рабочему и его семье приходится изыскивать иные способы пополнить бюджет – например, торговать на рынке или оказывать какие-то услуги. В результате в Северной Корее все – от шахтера до учителя – ведут своего рода двойную экономическую жизнь. Многие работают неофициально, получая оплату наличными, или приторговывают чем попало на рынках в свободное от основной работы время.
Эта ситуация крайне негативно сказывается на способности страны нормально жить и работать. Поскольку людям практически ничего не платят на месте их основной работы, они и не слишком заинтересованы в том, чтобы реально там трудиться. Полиция пользуется любой возможностью для вымогательства взяток, а многие работники государственных предприятий «подрабатывают» мелкими хищениями со своих рабочих мест или используют мощности своих предприятий в личных целях. Зарплата заводского рабочего составляет около 2000 вон в месяц, поэтому неудивительно обилие сообщений о том, что с государственных фабрик выносят практически все, сделанное из металла, или о том, что рабочие выносят с фабрик продукцию и пускают ее «налево». По официальному курсу рабочий не мог бы себе позволить даже пачку сигарет на свою месячную зарплату – не говоря уже о зажигалке, чтобы прикурить.