Севера. Большой сборник рассказов - стр. 21
– Еще минут десять, и будем ужинать. Санька сглотнул набежавшую слюну. Шутка ли, с самого утра кусочничать.
– Что, Санек, липнет брюхо к спине?
– Липнет, ага. Деда, а тут медведи есть?
– А как же, есть конечно. И медведи, и лоси, и волки есть.
Санька сделал большие глаза:
– Ух ты! А не придут они сюда?
– Нееет, здесь им делать нечего. Зверь человека боится и первым почти никогда не нападает. А у нас тут еще и костер. Они запах дыма далеко чуют и стараются не подходить.
Санька помолчал немного и спросил:
– А если придут, мы в избе спрячемся?
– Ну если придут, то спрячемся конечно.
– А зачем? У тебя вон какое ружье, да и у дядь Вали тоже.
Дядь Валя это я, стало быть.
– Ну и что, что ружье? Что ж теперь, каждого зверя стрелять, коли ружье есть? Нет, внучек, ружье оно не для этого.
– Но ты ведь охотишься, бьешь зверя. А говоришь, не для этого. А для чего тогда?
Вовка унес ружье в избу, вернулся и сел к костру, задумчиво глядя в огонь.
– Вот если, скажем, медведь на тебя напасть решит, тогда да, ты должен себя защитить. А если он просто посмотреть пришел, кто к нему в гости пожаловал? Тайга ведь его дом, не наш.
Санька внимательно слушал деда, готовясь спорить.
– Ну а охота? Ты ведь не защищаешься?
– Это когда как, иногда и для защиты охотимся.
– Это как?
– А вот, к примеру, начали волки скот резать? Или в деревню зашли и собаку съели? Или зимой медведь в деревню пришел? Если медведь зимой не спит, значит, не нагулял он жиру. Значит, голодный и злой. Таких шатунами называют. И вот он с удовольствием тебя съест.
– И что делать с ним?
– Стрелять – спокойно ответил Вовка и, сняв с тагана котелок, выставил его на стол. – А вообще тайгу нужно беречь. Зверя зря не бить, не брать от тайги больше, чем тебе нужно. Ну все, пора ужинать и на боковую, завтра рано встаем.
Через пару минут мы с Вовкой только посмеивались, наблюдая за мальцом. Голодный Санька, обжигаясь, хватал с ложки похлебку и блаженно щурился. Оно и немудрено, аппетит мы в тайге нагуляли зверский.
Когда мы уже пили чай вприкуску с медом, а Вовка наигрывал что-то на гитаре и вполголоса себе подпевал, Санька вдруг насторожился.
– Деда, а кто это кричит?
Вовка прижал струны руками и вслушался в ночную тайгу. Потрескивал костер да шумел в верхушках деревьев поднявшийся к ночи ветерок.
– Тихо вроде…
– Да нет, вот же!
И тут я услышал.
– Это белки, Сань…. Вот только чего они ночью-то?
Через мгновение белки стрекотали уже прямо над нами. Вот они одна за одной спустились на землю и устремились прочь, куда-то в сторону озера. Еще через мгновение из ночной тайги прямо на нас вылетел лось, шарахнулся в сторону и скрылся в темноте. А потом мы разом уловили острый запах гари и услышали низкий гул.
– Ой, беда – протянул Вовка, и тут же вскочил:
– Пожар! Тайга горит! Быстро, быстро!
Бросив гитару, Вовка метнулся к квадроциклу, я следом. Обалдевший Санька растерянно топтался на месте, в широко распахнутых глазах плещется ужас.
– Санька, не стой столбом, садись на машину! – Вовка забежал в зимовье и выскочил с ружьями и нашими рюкзаками, благо разбирать их мы не стали. Бросил мое ружье мне, рюкзаки приторочил за спиной.
Я подхватил гитару, но Вовка крикнул:
– Бросай, мешать будет.
Гул нарастал, где-то за спиной ревело пламя, в воздухе висел удушливый дым, плавали хлопья гари.