Севастопольский Дозор - стр. 8

– Дает разовую возможность связаться с шефом, – ответил я.

– С чьим?

– Со своим.

– Как это? Вы разве не можете связаться со штабом в любой момент?

– Могу, – коротко ответил я. – Но только не под Столпом отчуждения. И никакой амулет не сможет, включая этот.

– Тогда зачем?..

– Не знаю, – отрезал я. – Ты же видишь – мы в одной лодке.

Лина замолчала. От обиды, конечно же. Эх, девочка, знала бы ты, что кое в чем я был с тобой не совсем искренен, – обиделась бы куда больше.

– Пойдемте к остановке, – сказала Лина, быстро вернувшись в нормальное расположение духа. – Времени осталось мало.

Я последовал за ней, позволив шагать впереди. Моя голова целиком была поглощена бесполезным амулетом. Шеф, какого же дьявола ты творишь?

Может, и впрямь попробовать связаться с ним напрямую?

Позже. А то девочка совсем расстроится. Ей-то, похоже, воззвать к Гесеру не дано.

Дойдя до остановки по пассажирскому мосту, Лина не глядя зачерпнула Силы у жизнерадостного подростка с огромным рюкзаком. Сделала это легко, быстро, не сбавляя шага. Я даже остановился на мгновение. День сюрпризов, похоже. Что же, у меня тоже в рукаве есть парочка.

– Что ты творишь? – произнес я.

– А? – не поняла Лина. – О чем это вы?

– Неоправданный забор Силы, – пояснил я. – Это же вмешательство седьмой степени.

– Так никто же не видит, – ответила Лина. – А я всегда так делаю, когда мандраж схватит. Возьмите и вы. И мы, кстати, на «ты» не переходили.

– Полезное замечание, – согласился я. – Совместное правонарушение – достаточная причина для замены брудершафту. Ты не находишь?

Поискав взглядом, я остановился на ребенке в коляске. Он ревел так, что оглашал воплем весь вокзал. Нащупав ауру, я потянулся к ней, настроился. Спокойно, малыш, все хорошо. Памперс тебе сменят совсем скоро, а сейчас попа чистая и блестящая…

Ребенок тут же успокоился и принялся увлеченно пить из бутылочки. Не люблю брать Силу у маленьких детей. Однако если беру, то делаю это мастерски, не причиняя ни малейшего вреда.

– Что вы сделали? – спросила Лина ошарашено.

– Забрал его печаль, – ответил я, слегка поворачивая ладонь и демонстрируя в ее центре небольшой сгусток Тьмы.

Лина отшатнулась.

– Так вы… – прошептала она.

– Позвольте представиться еще раз, более развернуто, – сказал я. – Сергей Воробьев, Иной второго уровня, Дневной Дозор Москвы.

– Вы Темный, – еле слышно вымолвила Лина.

– Ага, – кивнул я. – Ты же считала мою ауру.

Это уже было с моей стороны совсем нагло, но я не мог отказать себе в небольшом удовольствии.

– Я… – Лина запнулась. – Но вы назвали себя Светлым.

– Я не говорил, что я Светлый. Я сказал, что я воин Света. Только не уточнил, как именно я добиваюсь Светлого вмешательства.

– О, мамочки, – простонала Лина. – Поняла.

– Не переживай так, – попробовал я ее утешить. – Мне надо было сразу догадаться, почему ты ошиблась. Сразу, как только ты назвала свое имя.

– Да?

– Брянск, кофе, – сказал я. – Ты Лина Кравец. Сумеречный дальтоник.

Ее глаза вспыхнули, щеки налились краской. Тяжело чувствовать себя неполноценной – что в мире людей, что в мире Иных. Сумеречный дальтонизм – крайне редкая болезнь. Говорят, она возникает в ходе неудачной инициации, но это все чушь. Никто не знает истинных причин того, что новообращенный Иной почему-то оказывается не способен видеть цвет ауры. Они могут отличить Иного от человека, но вот понять, кто перед ними – Темный или Светлый, – не в состоянии.