Сети Культа - стр. 25
Бэстифар любезно оскалился, приподняв руку. Вокруг нее не появилось красного света, но братья Салих отпрянули от него. Среди остальных беглецов родился и умер испуганный вздох.
– Все верно. Он так сказал.
– Он сказал, что таков был ваш уговор! – напомнил Райс. В его голосе проскользнули панические нотки.
– Не совсем так. Видите ли, мой друг хотел, чтобы его труппа работала добровольно. И это распространяется на всех, кто остался.
Грийр неуверенно посмотрел на брата.
– Быть может, мы поспешили, Ваше Высочество? – осторожно спросил он.
– Без сомнения, – проворковал Бэстифар.
– Мы могли бы…
– Увы, нет. – Голос Бэстифара сделался суровым, глаза похолодели. – Даже если вы передумали и решили остаться, я не смогу принять вас обратно. Новый постановщик сочтет такую работу недобровольной, а я каждый раз буду думать о том, сбежите вы после очередного представления под покровом ночи или нет. Мне не нравится занимать свои мысли такими вопросами.
Райс прерывисто вздохнул. Страх проступил на его лице бледностью, руки подрагивали.
– Ваше Высочество, просто отпустите нас, прошу. Ведь ваш друг…
– Куда же делся твой обличительный тон, Райс? – перебил Бэстифар. – Испуг заставил тебя забыть о нем? – Не дождавшись ответа, аркал смиренно кивнул и продолжил: – Видишь ли, с вашим бегством есть одна проблема. И она касается не только вас.
Бэстифар заложил руки за спину и начал неспешно прохаживаться по шатру, купаясь в волнах чужого страха.
– Мой друг – странная натура. Как и все художники, надо полагать. Иногда он проявляет жесткость там, где надо проявить милосердие, и наоборот. Недавно он собирался лишить жизни сильно насолившего ему человека, и я этому помешал, потому что с той смертью могло быть сопряжено много проблем. Сегодня же он проявил милосердие и позволил вам уйти из цирка, а ведь за этим также неизбежно последуют неприятности. Слухи, которые вы можете распространить за границами Грата или всей Малагории, могут существенно навредить моему другу. Понимаете ли, я согласился на то, чтобы труппа знала о контроле данталли. Но не собирался распространять вести об этом на всю Арреду. Нам ни к чему слава цирка марионеток.
Райс набрал было в грудь воздуха, чтобы возразить, но тут же повалился наземь, подавившись собственным криком, когда вскинутая ладонь аркала засияла алым. В следующий миг остальные артисты в шатре сдавленно вскрикнули и попадали замертво.
Свет вокруг руки Бэстифара погас.
Аркал уставился на шесть безжизненных тел, лежащих перед ним, с удивлением и перевел недоуменный взгляд на свою руку. Он не предполагал, что смерть наступит так быстро. В его мыслях этот разговор должен был продлиться чуть дольше: он предполагал мольбы, споры и отчаяние беглецов. Резкая смерть гимнастов ошеломила его, Бэстифар почувствовал себя почти обиженным и обманутым и глядел на свою руку так, будто осуждал ее за спешку.
А ведь он передал гимнастам малую толику расплаты, которую Мальстен испытывал при дэ'Вере. Неужто человек настолько не способен выдерживать боль, которой боги наказали данталли? А ведь Мальстен терпел это и думал лишь о том, как бы не привлечь чужое внимание криком…
Полог шатра приподнялся, и перед Бэстифаром, вырывая его из раздумий, появился Отар Парс – командир воинов-кхалагари.