Сеть - стр. 39
Блохин вздохнул и замер, так и не дожевав кусок гренки.
– Я его вычислил. Подумал, что это такой же ученый, как и я. Когда понял, кто он на самом деле, было уже поздно. А тут ты со своим экзаменом. Прости, что я старый дурак поддался искушению ввязать тебя в это дело. Я никогда себе этого не прощу.
– Ладно, Владимир Константинович, будем решать уравнение с имеющимися переменными. Прокрастинация нам никак не поможет. В конце концов… – Полина прибавила голос, – мы можем и не знать, что стоим на пути прогресса, который приведет человечество к светлому будущему.
Блохин догадался, что Полина работала на тех, кто подсматривал и подслушивал.
– Это меня и заставляет трудиться в поте лица.
Завтрак закончился. Полина немного успокоилась. Вскрытые черепки убрались на задворки памяти. Полина анализировала поведение Блохина, и пришла к выводу, что он не в сговоре с Филиппосом. Вчера она была не уверена в этом. Профессор пытался вести свою игру, но в условиях изоляции сделать это было трудно. Каждое их слово и движение разбиралось шпионящими компьютерами и всякий полунамек мог быть интерпретирован, как попытка сговора.
– Отдохни до обеда, посмотри телевизор. – Профессор сделал едва уловимый намек на последнем слове.
Полина сразу поняла, что телевизор надо посмотреть обязательно.
– Я тебе тут апельсинов выпросил, отличный местный сорт, а потом можешь почитать книгу. Во второй половине дня попробуем протестировать оборудование. Ну, все, удачи! – Профессор исчез за бесшумной дверью.
«Телевизор, апельсины, книга» – аналитическая программа выделила три слова, расставив именно в той последовательности, в которой их произнес профессор.
Полина не сразу включила телевизор. Она прошлась вдоль перил, любуясь морем. Навела легкий марафет в творческом беспорядке, а потом, будто устав, плюхнулась в кресло из ратанга и включила телевизор неудобным пультом. Фильм снова начался откуда-то с середины. Неизвестные персонажи обсуждали то, что было в начале фильма. Полина не могла уловить смысла, просто таращилась в мелькающие картинки. Тоска смертная. Ее хватило на полчаса. Выложенные перед ней в вазу апельсины отвлекали от фильма.
«Пора» – Решила Полина и взяла первый апельсин из вазы.
Она чистила его аккуратно, боясь проглядеть послание от профессора. Напрасно, апельсин был обычным, без сюрпризов, и очень вкусным. Полина съела еще два, разглядывая кожуру и разделяя дольки, перед тем, как положить их в рот. Ни в одном из них не встретилось ничего необычного. Профессор был прав, сорт был отличным и мало походил на апельсин из магазина. Так и не разобравшись с первыми двумя загадками, Полина решила почитать книгу. Книга по психологи, как специально, лежала на самом виду. Не самое любимое чтиво, но профессору виднее.
Полина пробежалась глазами по введению, открыла первый раздел. Ничего необычного. Попробовала вчитаться между строк, понять тайный смысл. Безрезультатно. В голове вертелся триумвират слов: телевизор-апельсин-книга. Что в мудреной голове профессора были за мысли? Думает ли он так же, как и Полина? Если нет, то и намеки его могут значить совершенно иное. «Телевизор» – У него одна функция – показывать. Это Полина сделала. «Апельсин» – фрукт, можно съесть, можно сделать сок. Полина представила апельсин и попробовала придумать с ним еще какое-нибудь привычное действие. Ничего не придумывалось.