Сестры - стр. 13

«Хотите бобов? – говорит Сентябрь. – Сыра нет, но есть бобы в кладовке».

Не-а, говорит он и наклоняется над сумкой, чтобы что-то найти.

Мы косимся на него, шевеля губами, словно перешептываясь, открывая и закрывая холодильник. Я замечаю, как настройщик настороженно смотрит на нас, и отвожу взгляд, пока Сентябрь скалится в белозубой усмешке. Он нас по большому счету игнорирует, и нам становится скучно, так что мы валимся на диван и смотрим по телевизору серию Аттенборо, где обезьянка плывет через лес, удерживая над водой внимательные глаза. Должно быть, настройщику не понадобится то, что она взяла. Мне становится легче. Потом Сентябрь идет в ванную, закрывает дверь и открывает кран, и я понимаю, что она притворяется, что пользуется туалетом. Настройщик снова склоняется над сумкой со своими обвислыми брюками.

Вы что-нибудь брали отсюда? Говорит он.

Я прикусываю язык.

Вы меня слышали? Говорит он. Брали отсюда кабель?

Я качаю головой.

Он был здесь, когда я смотрел перед этим. Ну же, говорит он, распрямляясь. Не валяйте дурака. Слышите? Куда вы его дели? В холодильник. Красота. Ну хорошо.

Он идет на кухню и пялится в холодильник. Сентябрь открывает дверь ванной. Мы его не брали, говорит она громко, заглушая недовольное ворчание настройщика. Не брали, блин.

Красота, говорит он и смотрит на нас, засунув руки в карманы брюк и выставив вперед подбородок. Просто красота. Ну же. Завязывайте. Интернет вам нужен или как?

Интернет вам нужен или как, говорит Сентябрь. Она подтянулась, пальцы изогнуты точно когти, губы гадко кривятся.

Хватит уже, говорит он.

Хватит уже, говорит Сентябрь.

Он моргает на меня, прося о помощи. Я молчу. Он не понимает. Что он хочет, чтобы я сказала?

Я закончу за десять минут, если дадите. И пойду своей дорогой.

Пойду своей дорогой, говорит Сентябрь.

Боже.

Боже.

Я не могу уйти, пока не сделаю, говорит он и разводит руками.

Сделаю, говорит Сентябрь. Она широко щерится. Меня начинает мутить. Настройщик больше ничего не говорит. Он разводит и сводит руки, словно собираясь что-то сказать, но не говорит. Молчание слишком затягивается. Сентябрь опять уходит в ванную. Я пожимаю плечами, пытаясь извиниться, чтобы Сентябрь этого не видела. Он выходит из дома, и я слышу, как он открывает свой фургончик. Ищет, думаю я, другой кабель.

Сентябрь сидит в пустой ванне, свесив руки по сторонам и закинув голову. Глаза у нее открыты, но зрачков не видно, одни белки.

Зачем ты это сделала? Говорю я.

А что? Говорит она.

Слышно, как настройщик вернулся и ходит по комнате. Я влезаю в пустую ванну, рядом с Сентябрь. Мы слушаем звуки дома и настройщика, проводящего Интернет. Сентябрь иногда шевелится или садится ровнее и осматривается, и я думаю, что она собирается выйти в комнату и снова взяться за него, загнать его в угол, как уже делала раньше. Но она остается в ванне, поигрывая цепочкой с пробкой, улыбаясь мне изредка, словно намекая на общую шутку, и через некоторое время – довольно скоро – мы слышим звук отъезжающего фургончика.

Мне он не понравился, говорит Сентябрь. Не раздувай из мухи слона. Она выскакивает из ванны и идет в гостиную, напевая.

Наконец-то есть вай-фай, и – несмотря на все случившееся – Сентябрь издает радостный грай. Она открывает сразу пять вкладок, и мы слушаем альбом Дарси Льюис и прочесываем на гугл-картах этот район, пытаясь вспомнить, за сколько мы добирались до пляжа, когда были здесь в прошлый раз. Есть маршрут через поле и вниз по склону, прямо к морю.