Сестрины колокола - стр. 32
Неспешно, словно священнодействуя, он опустил ладонь на большую книгу в богатом переплете, и Герхарду вспомнилось, как он слушал лекцию Ульбрихта о средневековой скандинавской орнаментике. Профессор упомянул тогда, что владеет дорогой книгой с иллюстрациями самого профессора Даля. Книга была отпечатана очень малым тиражом. Наверняка в ней представлены фантастическая резьба по дереву и архитектурные жемчужины.
– Высокочтимые господа, – сказал Ульбрихт, и Герхард сразу понял, что им предстоит долгая и помпезная лекция.
Профессор был так начитан, что выражаться простым человеческим языком разучился. «Даже говоря о погоде, он изъясняется как страница из энциклопедии», – заметил как-то один из соучеников Герхарда.
– Далее речь пойдет о сложившейся в настоящий момент чрезвычайной ситуации в области истории искусств, и даже скорее философии искусств, – сказал Ульбрихт. – Последние образцы непревзойденной европейской средневековой деревянной архитектуры разрушаются, причем намеренно! Я имею в виду, разумеется, мачтовые церкви в Норвегии. В прежние времена эта сумрачная горная страна насчитывала более тысячи таких церквей. Удивительнейшие сооружения, не имеющие аналогов в мире.
– Где? – перебил его представитель бургомистра. – В Норвегии? Шутить изволите?
– Я сам был изумлен, услышав об этом, – сказал Ульбрихт. – Теперь, к сожалению, они почти полностью ушли в небытие. Остается только пятьдесят, и каждый год уничтожают все больше, каким бы безумием это нам ни казалось. Это не стало бы катастрофой, будь мачтовые церкви заурядными строениями, какие мы и ожидаем видеть в убогой Норвегии. Но вот ведь какой парадокс! Сегодняшняя Норвегия являет собой совсем другое общество, чем во времена, когда возводились эти церкви. Сейчас это бедная и перенаселенная страна, но так было не всегда.
– На нас тоже лежит ответственность за сохранение культурного наследия, – вставил представитель бургомистра. – Ваши слова заставили меня вспомнить о том, что происходило в других переживавших упадок и вырождение государствах. К примеру, в Египте или Персии. Как только общество перестает справляться с поддержанием условий существования своих членов на должном уровне, падение нравов наблюдается в первую очередь в культурно-исторической сфере. Египетские разорители гробниц столетиями торговали артефактами, которыми могла бы гордиться их страна; таков ход истории. Достаточно одного человека, в котором в какой-то момент голод возьмет верх над рассудком, и – паф! – всеобщее достояние, древнее сокровище, уже тайно продано на базаре. И я без ложного стыда признаю, что наши музеи являются одними из лучших в мире именно благодаря тому, что в трудную минуту мы нашли время спасти эти сокровища. Дрезден уже служит хранилищем мировой культуры и будет таковым и дальше!
– Непременно! – подхватил Ульбрихт. – Как раз сейчас подобная ситуация, назовем ее египетской, сложилась и в Норвегии. Тысячу лет назад северяне отличались высокоразвитой культурой, но теперь они плодятся как кролики, и о воспитании подрастающих поколений им некогда задуматься. К тому же они голодают, поскольку, занимаясь сельским хозяйством, пользуются средневековыми методами. В целом ситуация в Норвегии много хуже египетской, поскольку там мы имеем дело с систематическим и намеренным уничтожением памятников культуры. Власти даже приняли закон о минимально допустимых размерах церквей, и вкупе с ростом народонаселения это привело к вакханалии разрушений во имя модернизации! Очевидно, все древние церкви пойдут под топор, и уже скоро.