Сестрички с Севера - стр. 18
– Сначала вы спойте, сначала вы… – пробормотал начальник Чжуан, повернувшись; лицо его было красным, как у Гуань-гуна16.
Глава поселения умел петь. Он исполнил песню Терезы Тэн17 «Не рви придорожные цветы» в своей собственной редакции, да так, что дух захватывало и волосы дыбом вставали. Правда, он запыхался, пытаясь вытянуть гласные, но стал фальшивить, сбился с ритма и голосил наобум, не попадая в ноты.
– Очень, очень трогательно! – Цянь Сяохун по хлопала, налила ему чаю и угостила сигареткой.
Затем они вместе исполнили еще одну песню, после чего на диван подсели начальник Чжуан и Ли Сыцзян.
Цянь Сяохун решила, что почва уже подготовлена и можно поговорить с главой поселения. Она завела разговор, пока начальник Чжуан пел на кантонском диалекте песню Энди Лау18 «Время, проведенное вместе».
– Начальник Чжуан неплохо поет, а вы тоже часто упражняетесь в пении? – спросила Цянь Сяохун на ухо, повысив голос и что было сил пытаясь перекричать музыку.
Глава поселения покивал и согласился, что начальник Чжуан поет лучше него. Цянь Сяохун подумала: «Видать, он знает себе цену, честный человек. Может, если рассыпаться в комплиментах, то только делу навредишь». А вслух произнесла:
– Вы такой крепкий по части выпивки, пользуясь случаем, хочу с вами выпить еще.
Глава поселения вытянул левую руку, расставил пальцы и сказал:
– Вот столько!
– Полцзиня19? Мне слабо!
Да он что-то задумал!
Тут глава поселения опустил левую руку, ткнул в сторону Цянь Сяохун правой и сказал:
– Большие волны.
Цянь Сяохун не поняла:
– Что еще за волны?
– Ну, я про сиськи. – Глава поселения погладил себя по груди, а потом поинтересовался: – Баловалась с кем-нибудь?
Цянь Сяохун послышалось, что он сказал «миловалась», так на их диалекте называли поцелуй. Поцелуи – это же пустяки, не стоит и упоминания. Цянь Сяохун стало интересно, она специально стыдливо улыбнулась:
– Не скажу.
– У тебя такие большие волны. Понятное дело, что кто-нибудь уже успел на них покататься. – Он говорил таким тоном, каким крестьянин обсуждал бы урожай зерновых, без тени пошлости.
Цянь Сяохун распахнула свои лисьи глаза, такого выражения ей еще не доводилось слышать. Разговор вышел из-под контроля, о своем деле она так и не заикнулась, а раз уж речь зашла о ее сиськах, то обратной дороги нет. Цянь Сяохун заволновалась, решила выложить все карты на стол и выпалила:
– Господин, мы только что приехали к вам, и теперь нужна ваша помощь в одном деле.
– Каждый день кто-то приезжает и кто-то возвращается, здесь миграция населения усиленная, – пробормотал глава поселения, проглатывая звуки, а весь его облик излучал благожелательность.
– Говорят, тут у всех проверяют свидетельства о временном проживании.
– Иногда проверяют, иногда нет.
– Я хотела попросить вас сделать нам по свидетельству.
– Ты девственница?
– Я? – поперхнулась Цянь Сяохун.
– Я только девственницам помогаю.
Цянь Сяохун хотела спросить главу поселения, выдает ли он свидетельство о девственности, но проглотила эти слова.
Рябой Ли сидел развалившись и читал потрепанный журнал с похабными картинками. На окне колыхались на ветру трусы, которые он повесил туда просушиться, и зияющая в промежности дыра бросалась в глаза. При виде Ли Сыцзян Рябой Ли тут же сел прямо.
– Ой, сестренка, как ты раскраснелась! Хорошо попели?