Сессия: Дневник преподавателя-взяточника - стр. 39
…На железнодородный вокзал к Марине Аскеровой я еду в таком шикарном настроении, которого у меня не было уже полгода, то есть с того момента, как я впервые заметил перемену отношения к себе со стороны Бочкова. Раскачиваясь из стороны в сторону в теплом, насыщенном парами бензина автобусе, вспоминаю народную мудрость о поведении в трудных ситуациях. Вспоминаю и говорю себе, что она, эта мудрость, тысячу раз верна. Никогда не надо опускать руки. Только тогда ты сможешь переломить кажущуюся безвыходной ситуацию в свою пользу.
ДЕНЬ ЧЕТВЕРТЫЙ: 21 МАЯ 2009 ГОДА, ЧЕТВЕРГ
Стремительно поднявшись на второй этаж своего почти любимого Д-корпуса, я замечаю произошедшую необычную перемену. Вместо привычной покрашенной в белый цвет кондовой фанерной двери кабинета заведующего нашей кафедрой красуется железная дверь темно-коричневого оттенка с пленочным покрытием косяка «под дерево». Дверь чуть приоткрыта, и видно, что, кроме Бочкова, стоящего сейчас ко мне спиной, внутри никого нет. Петли работают почти бесшумно; я тихо проскальзываю в кабинет и первое, что бросается в глаза – интерьер тоже заметно обновлен.
– Отличный вид, Виталий Владимирович! Здравствуйте!
Он оборачивается и мы, улыбаясь, пожимаем друг другу руки.
– Садись! – говорит мне шеф.
Я не без удобства размещаюсь на одном из новых офисных стульев, которыми он заменил стоявшие еще при Дулкановой советские деревяшки.
– Мне понравились твои вчерашние подарки, Игорь! – начинает разговор мой начальник.
– Да ну, что вы, Виталий Владимирович! Это были только презенты, – «ничтоже сумняшись», играю в скромнягу я. – До сих пор не уверен, что они соответствуют вашему уровню. Хотя, признаюсь, – старался, старался…
– …Игорь! – неожиданно серьезным тоном произносит Бочков. – Мы все-таки не первый день знакомы, поэтому я решил с тобой поговорить.
«Оба-на! Это становится интересным!»
– Я вас внимательно слушаю, Виталий Владимирович. Это без иронии – на самом деле внимательно.
– Ну, и чудненько. Ты знаешь, что мне на тебя жалуются каждый день?
Я, конечно, догадываюсь, но для начала можно и прикинуться шлангом.
– Кто?
– Коллеги твои с кафедры очень любят тебя. Практически каждый зашел ко мне и сказал кое-что…
– Коль скоро вы мне говорите мне об этом, Виталий Владимирович, я уже могу предположить, на что именно они жалуются…
– Вот именно. Есть такие, которые вообще чуть ли не каждый раз мне про тебя напоминают. «А вы знаете, что он то-то? А вы знаете, что он делает так-то и так-то?»
– Нетрудно предположить, кто это вещает! Мандиева и Ягирова!
– Ну, вот ты и сам всё понимаешь. Но меня напрягло не это. Я же тебе ни в прошлую, ни в позапрошлую сессии ничего не высказывал, верно? Наоборот, я всех отваживал, говорил: «Да, может быть, он ошибается. Но он работает, у него регулярно публикации в журналах выходят. А у вас они есть?» Они – «Хм!» – и затыкаются. А вывело меня из себя совсем другое…
– Что?
– Какие аргументы ты использовал для того, чтобы получить то, что ты хотел, с некоторых групп в прошлом семестре.
«Та-ак! Донесли все-таки! Вот суки! Но кому же это крыса-староста, всего лишь одна из пяти, проболталась, что я ей сказал о своих эксклюзивных отношениях с Бочковым, и что мы с ним будем плотно работать вместе, даже если проверка выявит, что отличники не могут ответить ни на один тест?».